Вадим Панов - Запах страха

– Там, наверное, казна семейная, – мечтательно произнес Трубка.

– И печать, – добавил уйбуй.

– Слышь, Булыжник, а зачем нам печать?

– Так положено. Если у тебя печать, значит, ты адназначна крутой перец. Или бухгалтер.

Услышав слово «бухгалтер», бойцы зачмокали от удовольствия: среди шасов, известных финансовых воротил Тайного Города, бедняков не наблюдалось, а потому быть бухгалтером означало для Красных Шапок подъем на уровень вечного достатка и благосостояния.

– Печать – это хорошо, – вздохнул Трубка.

– Слышь, Булыжник, но ты ведь не станешь бухгалтер, да? – уточнил Маркер. – Ты ведь великий фюрер станешь.

– Ну?

– А кто будет бухгалтер? Может, из нас кто?

Бойцы переглянулись, внимательно изучая конкурентов на теплое место.

– Я цифры знаю, – припомнил Отвертка. – Только что их повторял. Я и стану бухгалтер.

– Если бы ты код разгадал, тогда, может быть, – презрительно ответил Трубка. – Но ведь ты тупой. А бухгалтеры тупыми не бывают.

– Кто тебе сказал?

– Про бухгалтеров?

– Про меня?! – Отвертка вцепился в рукоять ятагана.

– Чего позеленел, дерево, горя хочешь? – Трубка решительно взялся за помповое ружье. – Какой ты бухгалтер, если сейф открыть не можешь?

– Я хоть цифры знаю.

Поднявший важную тему Маркер мучительно размышлял, не пристрелить ли обоих конкурентов? Ведь в этом случае Булыжнику придется назначить бухгалтером именно его… Однако уйбуй имел на этот счет свое мнение:

– У Кувалды бухгалтера не было, значит, и у меня не будет.

Оспорить заявление вожака бойцы не успели – на столе зазвонил телефон.

– Пора приниматься за дела, – самодовольно произнес Булыжник и взялся за трубку. – Алле?

– Кувалда?

– Не-а.

– Секретарь, что ли?

– Я – кто? – Уйбуй не сразу сообразил, о каком секрете идет речь.

– Вот я и хочу узнать, кто ты?

– А ты?

– Барон Мечеслав! – рявкнуло в трубке.

– Черт! – Дурич побледнел и подобрал пузо: – А я Булыжник. Уйбуй Булыжник.

– Ты где?

– В кабинете.

– Гм… значит, номер у меня правильный…

Булыжнику не часто доводилось беседовать со столь важными персонами, как барон Зеленого Дома, а потому он старался изо всех сил:

– Чего изволите?

– Я не изволю! Я размышляю!

– Приятного аппетита.

Из трубки послышался стон.

– Обжирается, гад, – прошептал уйбуй.

– А чего он тебе звонит во время обеда? – возмутился Маркер. – Типа, не уважает?

– Не мне, а Кувалде, – перевел стрелки Булыжник.

– Ну, Кувалде можно.

– Где фюрер? – поинтересовался Мечеслав.

– Фюрер у нас поломался чего-то, работать перестал, – охотно поведал уйбуй. – Упал и лежал весь белый. Мы теперь…

«Черт! Этого не хватало! Только не сейчас!!»

– Вы убили Кувалду?!

– Еще нет. Не успели, блин, его унесли куда-то… – Булыжник грустно вздохнул, но, вспомнив, что пред лицом начальства следует демонстрировать оптимизм и бодрость, радостно гаркнул: – Но мы его ищем!

«Трындец, – меланхолично подумал барон. – Междоусобица. Всеслава меня с потрохами съест…»

Или засмеет.

– Не извольте беспокоиться, – продолжил уйбуй. – Как только найдем, мы его…

«Стрельба еще не началась. Это хорошо».

– Булыжник!

– Да, господин барон!

– Если вы, придурки, устроите в Форте побоище, я из вас душу выну. Понятно?

– Э-э…

– И всем передай!

Барон бросил трубку.

Уйбуй оглядел подчиненных, передохнул и горделиво заметил:

– Видали? Он меня на «вы» стал называть!

В ответ дикари почтительно покивали.

Положение становилось критическим. Если час назад Мечеслав был объектом всеобщих насмешек, то теперь…

«Радуйся, Всеслава, – месть удалась!»

Стоит Красным Шапкам затеять драку, и насмешки мгновенно перерастут в издевки:

«Вы слышали? Барон Мечеслав не смог совладать с дикарями!»

«Как? Он ведь такой умный».

«Получается, не такой».

«Я всегда говорила, что эти мужчины…»

Не так давно барон сумел поддеть заносчивых колдуний, доказав им, что ум не обязательно идет рука об руку со способностями к магии. Но стоит оступиться, и шишки посыплются со всех сторон.

«Булыжник сказал, что Кувалда отключился. Неужели кто-то из колдуний специально вырубил фюрера, чтобы насолить мне?»

Положа руку на сердце, Мечеслав бы не удивился, окажись все именно так. Но что проку искать виноватых? Сейчас нужно срочно решать, как справиться с ситуацией.

От горестных размышлений барона отвлек стук в дверь.

– Извините, что без доклада.

– Волеполк! Ты как раз нужен!

Старый дружинник вошел в кабинет и остановился перед столом, вопросительно глядя на вождя. Волеполк служил еще отцу Мечеслава и был одним из тех, кому барон доверял безоговорочно. К тому же у него был потрясающий нюх на собственную необходимость, и он знал, когда нужно заявиться к повелителю. Даже без доклада.

– Ее величество милостиво… Гм…

Мечеслав сбился. Волеполк, который, разумеется, был в курсе последних событий, удивленно приподнял левую бровь.

– Ее величество оказала мне честь…

Старый воин поднял вторую бровь, и теперь на его лице присутствовало редкое выражение полнейшего недоумения.

– Короче, я поссорился со Всеславой, – устало произнес барон.

– Такое уже случалось, – со всей возможной корректностью отозвался Волеполк.

– К сожалению, на этот раз дело зашло слишком далеко, и ее величество… Ее величество решила мне досадить. Высочайшим указом я назначен главным королевским министром по делам Красных Шапок. – Мечеслав пристально посмотрел на старого воина, но тот остался бесстрастен. – А у этих кретинов назревает междоусобица.

– Я возьму пятерых дружинников и съезжу.

– Да, узнай, в чем там дело, – кивнул барон. Подумал и добавил: – Для начала доходчиво объясни дикарям, чтобы не смели стрелять. А когда вернешься, решим, что с ними делать дальше.

– Понял.

– Действуй. – Мечеслав вздохнул: – А я пока попробую помириться со Всеславой.

Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь

Москва, Ленинградский проспект,

25 сентября, понедельник, 17:01

Навь – это Тьма, а Тьма – это Навь.

Любой житель Тайного Города знает эту нехитрую аксиому назубок. Одни впитали ее с молоком матери, другим рассказали родители, третьих просветили в магической школе.

Навь – это Тьма.

И личный кабинет князя Темного Двора, безымянного повелителя своенравных навов, представлял собой квинтэссенцию этого изречения. Царившая в помещении Тьма была совершенной каплей идеальной черноты. Всепоглощающим мраком, в котором можно было утопить даже звезду. Нечастые посетители испытывали в кабинете волнение, иногда принимавшее форму очевидной нервозности. Оно охватывало даже самых сильных магов Тайного Города – прикосновение к первозданному черному никого не оставляло равнодушным.