Из бурных волн - Вал И. Лейн
— О, мне так жаль, Катрина, — МакКензи накрыла мою руку своей.
— Все в порядке, — начала я. — Он все равно снился мне. Наверное. — Я сразу же пожалела, что добавила эту последнюю часть.
— О, влюбилась в плохого парня. — Ухмылка соседки заставила меня закатить глаза в знак отрицания. Но, в некотором смысле, она была не так уж неправа. Что-то соблазнительное было в Беллами.
— Посмотрим, что получится, — сказала я ей. — Но не слишком надейся.
Бариста назвала наши имена, и МакКензи подскочила, чтобы взять оба наших латте, прежде чем я успела подумать об этом.
Когда она грациозно опустилась на свое место, по-прежнему держа в каждой руке по горячему напитку, я решила рассказать ей о своей маме. Я отчасти надеялась, что разговор об этом каким-то образом подготовит меня к рассказу об ожерелье, когда я столкнусь с ней лицом к лицу.
— Итак, очевидно, моя мама вернулась, — выпалила я. МакКензи отхлебнула кофе, и ее глаза стали размером с блюдца, когда я заговорила. Я только кивнула в знак подтверждения. — Я почти ничего ей не сказала. Она пыталась поговорить со мной, но это так… — Слова сорвались с языка. — Тяжело.
— Ну, конечно, она понимает, через что заставила тебя пройти. Не думаю, что стану с ней разговаривать, пока она не извинится.
Я улыбнулась наивности МакКензи. Ее родители казались такими идеальными. Каждую зиму и лето они всей семьей проводили экстравагантные каникулы. Не думаю, что девушка когда-либо ссорилась с мамой, основываясь исключительно на том, что она рассказала мне.
— Она извинилась. На самом деле, она часто извиняется. Дело в том, что ее извинения не так уж много значат.
— Ну, и что ты собираешься делать?
— Я все еще не знаю. Но должна кое-что у нее спросить, так что мне лучше это выяснить.
— О чем ты хочешь ее спросить? — МакКензи, казалось, не осознавала границ собственного любопытства. У меня не хватило духу отказать ей в информации, по крайней мере, в ее части. — Об ожерелье, — я указала на кулон у себя на груди. — Оказывается, это она подарила его мне. И я хочу знать, зачем ей это понадобилось после стольких лет разлуки.
— Может быть, она пытается показать тебе, что настроена серьезно. — Она помешивала кофе, а я в первый раз пригубила свой, только сейчас сообразив, что еще ни разу не пила.
— Может быть. Просто это на нее не похоже. Я не понимаю. — Я опустила взгляд на свою чашку, прежде чем заговорить снова: — В любом случае, как у тебя дела?
— Все замечательно! На днях Тай взял меня поиграть в гольф. Он замечательный. Итак, с этим все в порядке. Хотя я немного беспокоюсь о провале по аналитической геометрии. Фу, почему мы должны посещать занятия по математике в художественной школе? — То, как слова безостановочно лились из ее рта, вызвало у меня легкий смешок.
— Что? — Ее голубые глаза заблестели. Я не могла припомнить времени, когда бы она не казалась беззаботной, даже когда жаловалась на математику. Она мгновенно переключалась, когда что-то вспоминалось. — О, да! — порывшись в сумке, она достала сложенный вдвое листок бумаги. Держа его пальцами за верхний край, она продемонстрировала его как трофей. — Ты оставила это на столе в кухне? На нем написано твое имя.
Взяв бумагу из ее ухоженных пальчиков, я изучила красивый почерк, которым было написано мое имя. Бумага была моей — моя акварельная бумага, — но рисунок на внутренней стороне был нарисован не мной. В тот момент, когда я полностью развернула листок и взглянула на изображение, я почувствовала, как побелела. Это был нарисованный от руки набросок сердца с двумя стрелами, обычный набросок фирменной татуировки Беллами.
Я начала было отрицать факт розыгрыша, но потом передумала, так как не хотела пугать МакКензи. Поэтому я солгала.
— Да, — пробормотала я, удивленно моргая. — Должно быть, я его уронила.
Я не могла оторвать взгляда от слов, нацарапанных под картинкой.
«Майло не единственный, у кого есть визитная карточка. Вот моя, на случай, если ты, наконец, узнаешь правду. Будь осторожна с теми, кому доверяешь.»
Беллами. В конце концов, прошлой ночью это был не сон. Он был там.
Внезапно тяжесть всего этого обрушилась на меня, как чудовищные волны из снов. Я не могла закрывать на это глаза, не тогда, когда по нашему общежитию бродил пират-нежить. Он знал, где я живу. Что еще могла делать эта команда привидений? Что, если я действительно в опасности? До сих пор я не осознавала всей реальности происходящего. Я не могла рисковать, подвергая опасности МакКензи. Если все так и должно было быть, я должна как можно скорее разгадать тайну этого ожерелья, а это означало, что, как бы сильно я ни хотела, чтобы это оказалось правдой, мама — моя единственная надежда.
12. Ничего не поделаешь
Остаток дня я была измотана. Перед занятиями планировала поговорить с мамой. Я пробежалась пальцами по контактам в телефоне, чтобы найти ее. Доставая телефон, оглядела пустой коридор общежития — возможно, хотела убедиться, что поблизости никого нет, или, возможно, тянула время, а может, и то и другое вместе. С тех пор, как я в последний раз набирала этот номер, прошло больше года.
В глубине души я пока не хотела, чтобы она отвечала. Я все еще не знала, что скажу ей, и не горела желанием выяснять это. Хотя мысль о том, что еще какие-нибудь пираты-призраки будут оставлять нежелательные записки, по-прежнему вызывала у меня раздражение, реальность разговора с мамой один на один казалась мне еще более пугающей. Но я все равно попыталась и была вознаграждена старыми приветствиями на голосовой почте и проигнорированными текстовыми сообщениями. В течение дня я звонила и отправляла новые сообщения, каждый раз, когда у меня была возможность, но и они оставались без ответа, что неудивительно.
Тем не менее, я написала папе сообщение и спросила, дома ли мама. Я не хотела, чтобы он что-то заподозрил или забеспокоился, что что-то не так, поэтому постаралась, чтобы это не прозвучало как срочное, хотя так оно и было. Когда он позвонил, то поняла, что ничего хорошего из этого не выйдет.
— Я действительно не хотел пока говорить тебе об этом, Трина. — В голосе отца звучала знакомая безнадежность, которая пронзила меня насквозь. Он продолжал объяснять, а я слушала.
У нее уже был рецидив. Ее не было дома почти весь день, и она вернулась домой всего несколькими часами ранее. Вот почему все сообщения и звонки остались без ответа.
Рисунки.
