Светлана Багдерина - Не будите Гаурдака

Несомненно, последний для многих из гайнов.

Несомненно, последний для сиххё.

Не говоря ни слова, беженцы угрюмо поднялись с видом приговоренных ко всем смертным казням разом и стали торопливо собирать оставшиеся пожитки. Друстан, Боанн, Эссельте, Огрин и несколько их помощников из Тенистого принялись лихорадочно навьючивать раненых на единорогов. Иван схватился за рукоять меча и кинулся к дороге, словно ожидая, что гайны вот-вот выскочат прямо на него. Арнегунд, подавленная и обескураженная, в замешательстве бросала отчаянные взоры то в одну сторону, то в другую, не в состоянии поверить, что избавление и безопасность, бывшие еще полчаса назад всего в паре дней от ее народа, вдруг и навсегда оказались всё равно что на другом конце Белого Света.

— Но как это могло произойти?.. Как?.. Как?.. Как?.. Я не понимаю… — беспрестанно повторяла она, автоматически натягивая мокрые насквозь сапоги на ноги, накидывая сырой как парус в ураган плащ на зябко съежившиеся плечи, засовывая посуду в заплечный мешок — но, главным образом, мимо — ошеломленная, потерянная, жалкая.

— Раненые готовы! — срывающимся голосом выкрикнул Друстан.

— Выступаем! — звучно выкрикнул Аед. — Бодрым шагом, ребята! Воины — в тыл! Мы еще покажем зубы этим тварям, клянусь Аэриу!

Королева упрямо стиснула зубы, яростно отправила пинком в болото выпавшую снова кружку, и широкими решительными шагами устремилась вместе со всеми к дороге, завязывая предательски трясущимися руками непослушные тесемки мешка с продуктами.

Некоторые следовали ее примеру.

Другие натягивали тетивы на луки.

Многие пытались на ходу наточить медные ножи и мечи.

И почти все оставили полусобранные вещи там, где сидели.

В Светлых Землях тарелки и одеяла не нужны.

Втянувшие головы в плечи, опирающиеся на поспешно вырубленные палки и посохи — верхом ехали только дети — беглецы заполнили узкую лесную дорогу подобно чрезвычайно угрюмой и крайне целеустремленной реке.

Лес огораживал узкую просеку слева плотной стеной кустов и подлеска, надежно переплетенного лианами, нависая крышеподобными кронами деревьев-великанов над головами, хватая за одежду и цепляя за волосы ветвями, подставляя подножки упавшими сучьями, словно недовольные, что их почти медитативный покой и сон был нарушен незваными-непрошенными чужаками.

Справа, на сколько хватало глаз, бугристым буро-зеленым ковром с редкими островками цвета хаки тянулась только что преодоленная ими с таким потерями и так напрасно топь.

Иногда Иванушке казалось, что дорога посреди этого сурового негостеприимного леса существует исключительно оттого, что зарастить ее хозяину то ли лень, то ли недосуг — имеются дела и поважнее. Но если в один прекрасный день лес решит, что этот грязный кривой шрам на его роскошном зеленом теле его раздражает и портит, то единственный путь сообщения между двумя деревнями сиххё не протянет и недели.

Если, конечно, к тому времени останется хоть одна деревня…

Вылетевший из-за поворота всадник едва не затоптал королеву и старейшину Рудного, выступавших во главе колонны.

— Фиртай?.. — почти спокойно обратилась Арнегунд к поднявшему разгоряченного скачкой единорога на дыбы рудненцу. — Что с тобой?

В конце концов, теперь, когда самое плохое уже случилось, всё остальное могло со спокойной совестью считаться лишь мелкими неприятностями.

— Где пожар? Куда спешишь? — едва увернувшись от молотящих воздух копыт, недовольно вопросил Аед.

— Арнегунд, туда ходу нет! — словно не слыша обращенных к нему слов, прокричал разведчик, для наглядности неистово размахивая перед собой рукой. — Разворачивайтесь! Там щупальцерот окопался! У самой дороги!

— Что?..

— Ерунда!

— Прорвемся!

— Нет… Он огромен… Сколько ему лет — гайны плешивые знают, но одно его щупальце толщиной с это дерево! — и парень ткнул пальцем в весьма кстати подвернувшегося колонноподобного родственника дуба в пять обхватов. — Мевенна и Домнала перешиб вместе с рогатыми одним ударом! Обоих!!! Даже душить не пришлось!.. Гайново седалище… Если бы я ехал первым или вторым… Хорошо, что нам не в ту сторону!

И тут до него впервые дошло увиденное.

— Э-э-э-эй… погодите… вы куда? — недоуменно уставился он на массовый исход соплеменников и гостей Сумрачного мира. — Плес в другой стороне! Вы чего, заблудились?

Несколько слов Аеда согнали с его физиономии остаток краски, и теперь оно стало одного цвета с растерянными и испуганными лицами остальных беглецов.

— И куда мы теперь?..

Королева не задала этот же самый вопрос только потому, что Фиртай ее опередил1.

--------

1 — Она не знала изречение Бруно Багинотского: "Как бы тебе ни было плохо, будь оптимистом: простор для ухудшения и усугубления найдется всегда".

--------

— Назад?..

— В болото?..

— Сразимся с ушастыми?.. — зазвучало неуверенно из толпы, но вряд ли они были действительно предложениями курса действий — скорее, перечислением самых неподходящих вариантов.

— А почему бы нам не сойти с дороги в лес? — выкрикнул вдруг Друстан. — В таких зарослях гайны не смогут бежать, у них же копыта!

— У единорогов тоже, — сварливо отозвался из середины сбившейся в потерянную кучу толпы надтреснутый голос Корка.

— Но у единорогов их четыре, а у гайнов только два, — резонно заметил Аед в поддержку лекаря.

— Может, лучше попытаться пройти мимо щупальцерота?.. — нерешительно предположил кто-то.

— Тогда ты иди первым, — любезно проговорил Аед.

Благодарности за предоставляемую возможность отчего-то не последовало, и других желающих повстречаться с голодным чудищем не нашлось тоже, после чего идея завяла сама собой.

Тогда по команде Арнегунд мужчины вытащили из ножен мечи, больше похожие на короткие массивные мачете и, не теряя ни секунды, во главе с лукоморцем бросились на штурм неприступных зарослей — прорубать проход в ощетинившейся шипами, колючками и сучьями живой стене.

Ломко хрустя сухими сучками и грузно отдуваясь, с той стороны помчалось наутек какое-то животное.

С нижней ветки ближайшего дерева вспорхнула птица, цветом и анатомией больше похожая на параплан.

Зашуршало панически лесной подстилкой и юркнуло в нору нечто длинное и гладкое, с сотнями кривых красных ножек.

Затрещала, падая под ноги победителям словно знамена поверженного противника, зеленая, серая, бурая, синяя и лиловая растительность.

В брешь один а другим устремились хмуро, но упорно первые беженцы.

Приступ начался.