Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий
В своих путешествиях открывал Авданец, что все те епископы и аббаты, сурово наказывающие его монахи — объедались до рвоты, говорили о бедности, а сами пользовались всяческим достатком. Карали за грех нечистоты, но именно среди монахов и монашек было множество таких, что занимались искусством самых изысканных наслаждений. Потому иногда Авданец считал, что христианский Бог бессилен перед человеком и его склонностями. И что если он и создал человека, как об этом говорилось, то создал его со всеми чувственными желаниями и склонностями, так что не мог осуждать его за них. Новая религия казалась Авданцу хорошей потому, что позволяла порабощать народы, наивным казался ему тот, кто воспринимал это учение со всей серьезностью. Потому овладел Авданец наукой притворства. Открыто он грехи презирал, но в укрытии охотно в тех же грехах погружался. Публично он сурово осуждал всяческий грех, но скрыто им радовался. Так через четыре года службы у Арнульфа притворство сделалось его второй натурой. И он даже с гордостью думал, что, подобно тому, как Пестователь овладел искусством правления людьми, так и он овладел наукой притворства, которая показалась ему необходимой для достижения власти.
В беседе с Вичингом он притворялся, будто бы каждое слово того, каждый совет, всяческая рекомендация — глубоко западала ему в сердце и мысли. Покорно опускал он взгляд к земле или покрывал глаза веками; но про себя насмехался над тевтонским епископом. Потом он стоял на коленях перед Арнульфом, вкладывал свои ладони в его ладони, клянясь Евангелием, что если сумеет победить дядьев и отобрать надлежащие ему земли, то будет вечным вассалом и слугой Арнульфа. Жаловался он на свою судьбу бастарда, чтобы тем самым найти понимание у бастарда Карломана, но главным для него было одно: получить от Арнульфа помощь, сотню тяжеловооруженных баварцев, которые вместе с его лестками могли бы помочь ему отобрать наследие. Он присягал Арнульфу, что если отберет свое у дядьев, то попытается взять еще большую власть, а потом они совместно ударят на язычников между реками Альбис и Вядуей, сам же он свой народ тут же окрестит, повсюду построит церкви, выкорчует священные рощи и в каждый уголок своей страны запустит тевтонских священников и монахов.
Он получил все, о чем просил, в месяце, прозванном Строгим или Лютым, выступил из Каринтии во главе сотни лестков и сотни тяжеловооруженных баварцев, которыми командовал рыцарь по имени Тогина, двадцати двух лет и необычно умелый в бою на мечах баварский воин.
Говорят, что зима того года была морозной, хотя и малоснежной. По мере того, как входили они в ущелья и на перевалы Сарматских гор, называемых еще Судетами, мороз становился все большим и затруднял продвижение. Маршрут путешествия они выбрали вместе со Здзехом и Тогиной в ходе множества совещаний во дворе Арнульфа, руководствуясь сведениями, полученными от купцов и шпионов. Прежде всего, следовало, не вступая в стычки и сражения, безопасно пройти Великую Мораву. Конечно, Дабуг Авданец мог попросить у Вичинга, чтобы тот обеспечил ему у Сватоплука право проезда через его государство и даже дал вооруженную охрану и проводников. Вот только кто мог поручиться перед Дабугом, что Сватоплук, у которого имелась выданная за Пестователя племянница, не сообщит хозяину Гнезда о неожиданном возвращении его бастарда в страну? Потому Дабуг решил осуществить поход из Карантии через страну завоеванных моравянами дудлембов, по водоразделу, который когда-то представлял собой границу между дудлембами и оравянами, обычно такие земли были малонаселенными, там было множество пустошей. Впрочем, сотня баваороы и сотня лестков представляли собой крупную вооруженную силу; так что Дабуг Авданец не должен был опасаться стычки с каким-нибудь отрядом Сватоплука. Впрочем, в деревнях и городках, спрятанных в горных котловинах, он выдавал себя за воинский отряд Сватоплука, платил за услуги и получал пропитание для себя и лошадей, а так же за проводников через горы.
Так они и двигались по водоразделу вод, из которых одни стекали к реке Истр и в Понт, а другие — к Альбис и морю, прозываемому Остзее или Балтика. Хорошо подкованные лошади быстро продвигались по скованным льдом рекам, текущим по горным долинам, поэтому, хотя иногда и приходилось делать крюки, они предпочитали путешествовать через перевалы, не забираясь на высокие горы. Без особенных хлопот добрались они до перевала, который сейчас называется Мендзылеским, а когда-то — Олиным или Нисским, от текущих поблизости в двух различных направлениях двух рек — Орлицы и Малой Нисы, которая теперь зовется Клодской Нисой. Отсюда старый купеческий тракт вел к Вроцлавии.
Была средина месяца Березень, мороз делался слабее, и наконец-то все могли отдохнуть. Вроцлавия была крупным городом, замечательно укрепленным крепостными стенами, вооруженным и полным людей с различных сторон света. Потому никто и внимания не обратил на сотню баварцев и сотню полян, которые наняли на посаде три больших сарая, покупали еду и корм для лошадей и отдыхали перед ожидающей их дорогой. Пребывающие здесь купцы имели охрану из самых различных воинов, и баварцы среди них редкостью не были. Во Вроцлавии от купцов и их проводников можно было купить любые сведения, даже, на первый взгляд, мало важные. Каждый вечер — в углу одного из сараев, нанятых у купцов, у горящего костра — Дабуг, Здзех, Тогина и Варчислав, более всего дружащий в Авданцем лестк, делились полученными в течение дня сведениями и обдумывали планы дальнейших действий.
Дабуг и не скрывал, к какой цели он стремится. Он хотел отобрать у своих дядьев землю, которую Даго Пестователь предоставил еще его деду, кузнецу Авданцу, и которая была предназначена ему. И не имело значения, что во время беседы в Гнезде Пестователь не сказал ни «да», ни «нет». Сын Пестователя посчитал себявеликаном и решил отобрать принадлежащие ему владения. Разве не было обычаем франков, что короли разделяли свое королевство среди сыновей? А если того сделать не желали, сыновья сами отбирали принадлежащее им. Разве не провел множество битв Карломан с Людовиком Тевтонским, своим отцом, пока не получил Баварию? Разделял это мнение и старый Здзех. Имелись у
