Светлана Литвакова - Зона особого влияния

— С хутора мы, — Аникин успокаивающе похлопал мужика по плечу. — Ягодный называется, слыхал?

— Нет у нас поблизости никакого Ягодного, — протестующее замотал головой Федорчук. — Мышиный есть, — он стал загибать пальцы, — Круговой есть, Зябликов…

— Так Зябликов хутор в прошлом году переименовали! — обрадовано подхватил Аникин. — Ягода уродилось — загляденье! Вот мы и решили, пусть будет Ягодным.

— Вот это правильно! — Феоктист поднял вверх указательный палец. — Это мы одобря…, - он уронил голову на стол и захрапел.

— Перестарался, — с сожалением констатировал Аникин. — Надо немного привести его в порядок. — Он огляделся. Убедившись, что все посетители заняты своими делами, незаметно щелкнул пальцами, подняв едва ощутимую волну.

Через пять минут Федорчук приподнял голову и, поморщившись от головной боли, уставился на нас покрасневшими, но абсолютно трезвыми глазами.

Андрей молча пододвинул к нему бутылку, где оставалось чуть меньше половины мутного содержимого.

Феоктист налил себе четверть стакана и, задумчиво посмотрев сквозь жидкость на мага, выпил, привычно крякнув и обтерев усы. Похрустев соленым огурчиком, он деловито спросил:

— Кольцо гмуровское ты корчмарю продал?

— Я, — подтвердил Андрей. — Сестре от матери по наследству досталось. — Эльвира улыбнулась и утвердительно кивнула.

— Не ври, Андрюха! Такие вещи только родственникам оставляют, а на гмуров вы с сестрой никак не тянете. — Он внимательно посмотрел на Эльвиру. — А может и не сестра она тебе вовсе?

— Ладно, — сдался Андрей, — невеста подарила, а Эльвира мне действительно сестра.

— Опять врешь! — Феоктист разозлился. — На гмурихе ты не женишься, уж больно они страшные да волосатые, а альвинов сто лет назад всех перебили! Не может быть у тебя невесты — альвинки!

— Значит не всех, — спокойно ответил Аникин. Он понял, что мужик не так прост, как показался с первого взгляда.

— Это ты мне говоришь?! Старосте этой деревни?! — Федорчук захохотал, окинув лобастую голову назад. — Да мы ж тебя и твоих баб на дыбе подвесим! Вы сами нас к этой невесте приведете! — Он гнусно оскалился, показав гнилые зубы.

— А это мы еще посмотрим, — побледнел Андрей. Он резко встал и толкнул ладонью воздух перед собой. Энергетическая волна с силой ударилась в грудь старосты. Он упал навзничь, перевернув табурет и потянув за собой скатерть вместе с тарелками.

На звон разбившейся посуды выскочил корчмарь, размахивая деревянным черпаком, но мы уже были за дверью.

— Колдуны! Ведьмы! Ловите их! — неслось нам вслед, но никто не торопился броситься за нами в погоню.

Какая-то баба с мешком на плече проходила мимо корчмы и, услышав крики, вопросительно посмотрела на нас.

— Все так бурно обсуждают завтрашнюю казнь! — Я с восторгом закатила глаза. — Феоктист Пименович просто душка! Такую речь толкнул!

— Он непременно переловит всех колдунов и ведьм! — радостно подхватила Лариска, так как дуэт у нас был давно спевшимся, и захлопала в ладоши, изображая деревенскую дурочку.

Услышав имя старосты, баба поспешно перекрестилась и быстрым шагом пошла прочь, испуганно оглядываясь на ходу.

Мы еще немного, с беспечным видом, постояли у корчмы и, не спеша, прогулочным шагом, двинули к ближайшему переулку.

Догонять нас так никто и не стал.

На улице постепенно начало темнеть. Извилистая узкая улочка хаотично петляла, под самыми неожиданными углами огибая деревенские дома и домишки.

Мы то и дело чертыхались, натыкаясь, то на старое дырявое ведро, то на сломанные вилы, а то и просто на кучу мусора, сваленную посреди дороги. Чистоплотностью местные жители явно не отличались, впрочем, так же как гостеприимством. Стоило нам только подойти к дому, как любопытная голова хозяйки или хозяина, торчащая над забором, мгновенно скрывалась из вида, не отзываясь на наше любезное "здравствуйте".

Выбрав очередной домик приличного вида, Андрей изменил тактику и решительно толкнул скрипучую калитку.

В глубине двора истошно залаяла собака. Окна дома слабо осветились трепетным пламенем зажженной свечи.

Мы поднялись на высокое крыльцо и постучали в дверь.

— Кого там черти носят?! — рыкнул не то мужской, не то женский голос и глухо закашлял.

— Нам бы переночевать, — голосом умирающего лебедя, жалобно попросила Эльвира.

Дверь распахнулась и на пороге возникла огромная бабища, зябко кутавшая широкие плечи в рваную шаль.

Она хмуро оглядела нашу компанию, подняв повыше толстую коптящую свечу и хриплым, простуженным голосом посоветовала:

— Шли бы вы в ночлежку!

— Мы приезжие, — вышел вперед Андрей, — в вашей деревне впервые. Завтра ярмарка, ночлежка переполнена. Может, пустите переночевать?

— Чужого мужика не пущу! — отрезала та и кокетливо добавила, стянув потуже шаль на необъятной груди, — одна я живу. Вдруг снасильничать захочешь?

Бедный Аникин открыл рот и замер, вытаращив глаза от такой "заманчивой" перспективы.

— Варежку прикрой! — бабища слегка щелкнула его по подбородку, отчего рот Андрея захлопнулся, звонко клацнув зубами. — Это шутка! — она громко захохотала, откинув лохматую голову назад. Смех был таким заразительным, что мы не выдержали и тоже рассмеялись.

— Ну, вот что, — сказала она, вдоволь насмеявшись, — девчонок твоих младших возьму, а больше, извини, места нет. — Бесцеремонно втолкнув нас внутрь, она захлопнула дверь перед носом Аникина, не дав сказать ему больше ни слова.

— А как же мы? — донесся с улицы растерянный голос Эльвиры.

— Шли бы вы! — зычно рявкнула хозяйка через дверь и весело добавила, — в ночлежку! — Она закрыла дверь на тяжелый засов и провела нас в единственную комнату, с трудом протиснувшись через узкие сени.

Усадив нас с Лариской на широченную кровать, бабища уселась на деревянную лавку, стоявшую напротив, у стены. Добротная "мебель", под необъятными телесами хозяйки, жалобно заскрипела, грозя рассыпаться на части.

— Будем знакомиться? — Она с любопытством и одобрением оглядела наши наряды. — Меня Варварой кличут.

— Лариса, — пискнула смущенная подруга.

— Александра, — с достоинством представилась я.

— Имена то у вас больно чудные! — удивилась Варвара. — Я таких сроду не слыхала! Откуда прибыли?

— С хутора Ягодный, — вспомнила я нашу легенду.

Варвара осуждающе покачала головой, неодобрительно поглядев на меня.

— Нехорошо врать, девоньки! Ни в Заречье, ни на другой стороне таких хуторов нет. — Ее взгляд стал подозрительным.