Валерий Сальников - Гур

Свернули с тракта влево и поехали вдоль предгорий, выбирая место для лагеря. Двигались по ровной степной почве, а справа, в какой-то сотне локтей от нас, из земли выпирали каменные корни гор. Все-таки здесь степь резко, без малейшего перехода, вонзалась в горы. Даже странно, что так резко. Мною запланировано, что в акции «Возвращение львят» должны участвовать лишь мы с Анниэль. Остальные будут дожидаться здесь. Проехав около версты, обнаружили удобное место, закрытое по сторонам отрогами.

Все занимались распаковкой грузов и обустройством лагеря. Мои красавицы, захватив корыто и бурдюк, увели лошадей на место отдыха далеко в глубину лагеря, к скальному уступу. Анниэль выбирала необходимые вещи из сложенного груза. Даже Жека был чем-то озадачен, принимая участие в общей работе под руководством эльфийки. Я не интересовался и не собираюсь спрашивать у Анниэль, что она делала вчера вечером у нашего шатра, потому что не намерен попусту смущать молодую женщину. Просто предположил, что Анниэль, как и Майта, является поборницей самообразования.

Заметно, что отношения у пополнения перешли, хм, на новый уровень. Анниэль, иногда останавливая взгляд на Жеке, заметно пунцовела. А кавалер просто поедал ее глазами. Мы-таки подвигли их на подобное. Небось мои женщины, когда их не слышали Анниэль с Жекой, вдоволь потешались по этому поводу. Роман находился в первой стадии, называемой «безумная страсть». Как и у нас с Майтой и Уайдой. Мы просто успели немного раньше. Но, как бы там ни было, эта влюбленность могла перерасти в нечто серьезное и дать мне реальный шанс оставить талантливого мага в ордене. Чему я несомненно рад.

— Как далеко отсюда до зоопарка? — поинтересовался я у сосредоточенной Анниэль.

Она оторвалась от работы, потерла лобик, прикидывая дистанцию. Жека волочил подстилку и треногу в указанное ею место.

— Около девяти верст.

— Значит мы должны выехать сразу после обеда, чтобы прибыть на место ранним вечером. Лошадь не расседлывай.

Установили шатры. Майта принялась кашеварить, а молодежь разложила подстилку и выкладывала снедь. Я двинулся к табуну и нашел Уайду, наливающую воду в корыто для лошадей.

— Любимая, пойдем в шатер и ты меня оближешь.

— Что? Какой ты ненасытный! — искренно удивилась львица. — Я всегда не против тебя облизать, но может мне удастся доставить тебе большее удовольствие в другой раз?

— Хм. Ты не поняла. Нужен твой запах на моем теле. Чтобы привлечь наших котят.

— Ах, какой насмешник! Ведь специально так интригующе выразился?

— Специально, — чистосердечно признался я и приобнял Уайду.

Мы направились к шатру. Увидев это, Майта поставила котелок на подстилку и догнала нас.

— Я тоже хочу! — заявила нахальная девочка и чмокнула львицу.

— Пошли.

Зайдя в шатер, я объяснил Майте смысл уединения:

— Любимый сотник, в этом деле ты можешь быть лишь зрителем. Уайда полижет меня, оставляя собственный запах, он поможет детям почуять мать и не бояться. Вот что, принеси какую-нибудь пустую сумку побольше. Такую, где бы малыши могли улечься поудобнее.

Майта убежала за сумкой. Уайда разделась и обернулась.

— Оближи мне кисти рук, лодыжки, живот и шею.

После сеанса облизывания шершавым львиным языком я оделся. Вошла Майта с большущей сумкой. Сокрушенно нахмурила бровки.

— Опять я все пропустила. Она лизала тебя в интересных местах?

— Мы потом покажем, как все было, на бис, — хмыкнул я и повернулся к львице.

— Уайда, мы уходим, а ты оставь в сумке свой запах. Как, ты знаешь.

Анниэль с любопытством смотрела на нас с Майтой. Прикидывала, чем же мы там втроем занимались. Не придумала. Наука оказалась бессильна. Из шатра вышла львица с сумкой и подвязала ее на Уголька.

После обеда, я поднялся на ноги и пошел переодеваться в эльфийское. Нацепив клинок, сделал объявление.

— Сейчас мы с Анниэль отправляемся за детьми. Если все пройдет нормально, вернемся ранним утром. Майта остается за старшего. Всем занять скрытное место, не спать. Шатры будут отвлекать внимание возможных агрессоров.

Вскочили в седла.

— Берегите себя, — вдруг сказал Жека.

Анниэль улыбнулась Жеке, порылась в сумке и бросила ему ягодку. Зарделась. Он воодушевился и не сводил с нее глаз. Я вглядывался в моих женщин. Они смотрели на меня. Наши души слились в объятиях. Все, любимые, до встречи.

Вперед.

Анниэль. Мы сделали это

Человек живет настоящей жизнью, если счастлив чужим счастьем. Гете

Любовь не имеет ничего общего с обладанием. Ее высшее проявление — предоставлять свободу. Сартр

Проехав версту по тракту, я обернулась и посмотрела на Гура. Позади ехал типичный эльфийский ветеран. Короткий бобрик, характерные уши, темно-синие глаза. Даже кожа имела структуру, свойственную горному народу. Его звали Гуриэл.

— Госпожа, Вы что-то заметили? — с выраженным акцентом жителей высокогорья, вежливо спросил Гуриэл.

Вживался в образ. Впрочем, он всегда вежлив. Мы ехали ровной рысью, ничем не выделяясь среди других путников.

— Все в порядке, Гуриэл.

Задумалась. Картина вчерашнего волшебного вечера предстала передо мной, как наяву.

Появился перепуганный Жека, что-то пролепетал, указывая на шатер Гура. Видимо, там творилось нечто неладное.

Прибежав к шатру Гура, я заглянула внутрь. Потрясенно замерла, не в силах сдвинуться с места. Об оральных любовных ласках я, конечно, имела теоретическое представление, но столь эффектная их демонстрация смутила. Это же так непристойно! Приличные эльфийки не должны этим заниматься. На меня обрушился мощный поток эротической энергии трех страстных и физически здоровых людей. Ну, не совсем людей. Не всех. Мой любовный опыт был необычайно скуден, я помнила лишь боль и легкую брезгливость к моему первому кавалеру. Ему же последнему. Но я же ученый, а не нимфоманка.

Я зачарованно следила, как женщины самозабвенно вели Гура к высшей степени экстаза, ощутила трепет во всем теле, осознала, что хочу мужчину. Очень. Еще сильнее. А потом, когда Уайда и Майта стали неистово целовать и ласкать друг дружку, я чуть было сама не бросилась в этот водоворот страсти, но очнулась, испугалась таких желаний и убежала прочь. Какая я, оказывается, распутница! Хотя я сумела взять себя в руки, искаженные вожделением лица Гура и его жен, их откровенные, совершенно бесстыдные ласки стояли перед глазами. Как же это было завораживающе!

Меня встретил Жека, со страхом и ожиданием глядя в лицо. Я попыталась что-то сказать, плохо получалось и он ласково погладил по спине. Прикосновение обожгло, я застыла, стараясь сохранить сладостное ощущение. Вдруг раздался громкий крик жен Гура. Вот и они взобрались на верхнюю ступеньку лестницы наслаждений. Жека, было, ринулся к Гуру, но я догнала его и потащила назад в шатер. Ты сейчас станешь моим, или я разлечусь на тысячу крошечных Анниэль.