Джо Аберкромби - Полмира

— Не думаю, что это его первое навершие.

Колючка отвернулась и уставилась на спутанные деревья, на ее лице заходили желваки.

— Раньше было лучше, но теперь оно висит на цепи Гром-гил-Горма.

Ральф поднял брови, после чего последовала неловкая тишина, когда он передавал меч обратно.

— А что насчет тебя, Бренд? Твой отец воин?

Бренд хмуро уставился на цаплю, которая ходила на отмели у другого берега.

— Он мог намахнуть разок-другой.

Ральф надул щеки, и стало ясно, что этот вопрос закрыт.

— Тогда гребем!

Колючка плюнула за борт, потерев руками весло.

— Чертова гребля. Клянусь, когда вернусь в Торлби, никогда больше не прикоснусь к веслу.

— Один мудрый человек советовал мне однажды делать один взмах за раз. — Отец Ярви стоял прямо позади них. Было немало неприятного в том, чтобы сидеть на последнем весле, но худшая — что никогда не знаешь, кто стоит за плечом.

— Уж вам-то, наверное, пришлось немало погрести, — проворчала Колючка, наклоняясь для следующего гребка.

— Эй! — Ральф пнул ее весло, заставив вздрогнуть. — Молись, что ты никогда не узнаешь того, что он знает о гребле!

— Оставь ее. — Отец Ярви улыбнулся, потерев иссохшее запястье. — Нелегко быть Колючкой Бату. И будет еще тяжелее.

Священная сузилась, и темный лес вплотную приблизился к берегам. Деревья стали старше, выше, опускали спутанные корни в медленно-текущую воду, и низко свешивали над ней шишковатые ветви. Так что, пока Скифр легко побеждала Колючку веслом, остальная команда скатывала парус, снимала мачту, и укладывала ее на подпорки вдоль прохода между морскими сундучками. Колл не мог теперь по ней карабкаться, поэтому он вытащил нож и принялся вырезать на ней. Бренд ожидал увидеть детские зарубки, но был удивлен, увидев переплетенных животных, растения и воинов, прекрасно вырезанных, равномерно появляющихся по всей длине мачты.

— У вашего сына талант, — сказал он Сафрит, когда та разносила воду.

— Талантов у него полно, — согласилась она, — но мозги как у бабочки. Не может сосредоточиться на одном дольше, чем на пару секунд.

— Почему ее вообще назвали Священной? — проворчал Колл, откинулся назад и посмотрел на реку вверх по ее течению, крутя нож в пальцах и доказывая тем самым в какой-то мере точку зрения матери. — Не вижу в ней ничего святого.

— Я слышал, это потому, что Единый Бог благословил ее среди всех прочих вод, — пророкотал Досдувой.

Одда приподнял бровь, глядя на тенистые заросли, окружившие их на обоих берегах.

— Это ты считаешь благословенным?

— Эльфы знали настоящие названия этих рек, — сказала Скифр, которая соорудила среди груза что-то вроде кровати, и укрылась на ней. — Мы зовем их Священная и Запретная, потому что это настолько близко к оригиналам, насколько неуклюжий человеческий язык может выговорить.

С упоминанием эльфов хорошее настроение угасло, Досдувой забормотал молитву Единому Богу, а Бренд осенил себя у сердца священным знаком.

Одда был менее благочестивым.

— Да ссать я хотел на эльфов! — Он вскочил со своего морского сундучка, стащил штаны и отправил желтую струю через перила корабля. Раздался смех, а потом и крики возмущения от тех, кому из-за порыва ветра достались брызги.

Когда это делает один, остальные нередко тоже чувствуют потребность, так что вскоре Ральф держал лодку посреди течения, а половина команды стояла у перил, демонстрируя волосатые зады. Колючка осушила весло, то есть бросила его на колени Бренду, и стащила штаны, показав мускулистые белые бедра. Вряд ли то, что он на них смотрел, можно было назвать «делать хорошее». Но Бренд понял, что не смотреть сложно, и в конце концов он пялился уголком глаза, как она свесила задницу за борт корабля.

— Я изумлен! — вскричал ей Одда, вернувшись на место.

— Что я писаю?

— Что ты делаешь это сидя. Я был уверен, что ты прячешь там хер. — Раздалось несколько смешков.

— Я думала то же самое о тебе, Одда. — Колючка натянула штаны и завязала пояс. — Полагаю, мы оба разочарованы.

Громкий хохот потряс корабль. Колл ржал во всю глотку, Ральф одобрительно стукал по носовой фигуре, а Одда хохотал громче всех, запрокинув голову и демонстрируя полный рот рифленых зубов. Сафрит похлопала Колючку по спине, и та ухмыльнулась в ответ, сидя на своем сундучке. А Бренд подумал, что Ральф прав — когда она улыбалась, в ней не было ничего уродливого.

Порыв ветра, обрызгавший напарников Одды по веслу, был первым из многих. Небеса потемнели, и Та Кто Напевает Ветер послала холодную песнь, которая кружилась вокруг корабля, поднимала рябь на спокойной Священной и хлестала Бренда по лицу его волосами. Облачко из тысяч маленьких белых птиц вспорхнуло, закружилось и забурлило на фоне чернеющего неба.

Скифр сунула руку под свою накидку из тряпья, и стала рыться в ворохе рун, амулетов и священных знаков на своей шее.

— Дурное предзнаменование.

— Думаю, приближается буря, — пробормотал Ральф.

— Я видела, как из такого неба падали градины размером с голову ребенка.

— Придется вытащить корабль из реки? — спросил Отец Ярви.

— Надо его перевернуть и залезть под него. — Скифр смотрела на облака, как воин на приближающуюся армию. — И быстро.

Они причалили Южный Ветер на следующей полоске гальки. Бренд поморщился оттого, что ветер подул холоднее, и крупные капли дождя начали хлестать по его лицу.

Сначала они стащили мачту и парус, потом припасы и морские сундучки, оружие и щиты. Бренд помог Ральфу при помощи клина и колотушки вытащить носовые фигуры и аккуратно завернул их в промасленную ткань, пока Колл помогал Колючке закреплять весла в уключинах, чтобы можно было использовать их как рукояти для поднимания корабля. Отец Ярви отстегнул цепи от окованного железом сундука. Вены вздулись на громадной шее Досдувоя, когда он поднял его на плечо. Ральф указал участки вокруг их сваленного в кучу снаряжения, на которые выкатили шесть крепких бочек. Одда с изумительным проворством орудовал лопатой, чтобы выкопать ямы, в которых должны были установить нос и корму.

— Поднимайте его! — взревел Ральф, и Колючка, ухмыляясь, перепрыгнула через борт корабля.

— Ты, похоже, весьма довольна всем этим, — сказал Бренд, и задохнулся, залезая в холодную воду.

— Я лучше подниму десять кораблей, чем буду тренироваться со Скифр.

Дождь пошел сильнее, так что уже с трудом можно было отличить, в реке они или нет, все промокли насквозь, волосы и бороды слиплись, одежда прилипала, вода текла по напряженным лицам.