Джо Аберкромби - Полмира

И вот они плыли, сорок маленьких людишек в полой веточке, и гребли сквозь туман посреди величайших эльфийских руин, из тех что Колючка когда-либо видела.

— Боги, — снова выдохнул Бренд, глядя через плечо.

Впереди был мост, если только можно было назвать мостом штуку такой величины. Должно быть когда-то он пересекал реку одним головокружительным пролетом, тонкая дорога тянулась между двумя мощными башнями, рядом с каждой из которых самая высокая башня цитадели Торлби казалась карликом. Но мост обрушился много веков назад, и обломки камня, большие, как дома, висели на спутанных металлических тросах. Один качающийся обломок тихо поскрипывал, когда они проплывали под ним.

Ральф сжал рулевое весло, и широко раскрыл рот, глядя на одну из наклонившихся башен, съежился, словно ожидал, что она свалится и погребет под собой крошечный корабль и отправит похожих на муравьев людей в небытие.

— Если когда-нибудь понадобится напоминание, насколько ты мал, — пробормотал он, — вот хороший вариант.

— Это целый город, — прошептала Колючка.

— Эльфийский город Смолод. — Скифр развалилась на рулевой платформе, глядя на свои ногти, словно колоссальные эльфийские руины не стоили и упоминания. — Во времена до Разбиения Бога здесь жили тысячи. Тысячи тысяч. Он светился светом их магии, и воздух был полон песнями их машин и дымом их могучих печей. — Она тяжело вздохнула. Все пропало. Все прошло. Но так со всем. Великий или мелкий, Последняя Дверь — единственная определенность в жизни.

Изогнутый лист металла торчал из реки на ржавых сваях, по нему тянулись стрелы отслаивающейся краски, четкие слова, написанные непонятными эльфийскими буквами. Они выглядели тревожно, как предупреждение, но Колючка не могла понять, о чем.

Ральф бросил за борт веточку, понаблюдал, как она уплывает, чтобы оценить ее скорость и недовольно кивнул. В кои-то веки ему не нужно было кричать никаких команд — то есть оскорблений — чтобы заставить Южный Ветер двигаться довольно быстро. Уже казалось, что сам корабль шептал молитвы, клятвы и заклинания своей команды на дюжине языков. Но Скифр, у которой по каждому поводу было что-то для каждого бога, на этот раз оставила небеса в покое.

— Приберегите свои молитвы на потом, — сказала она. — Здесь опасности нет.

— Нет опасности? — заговорил Досдувой, теребя священный амулет на груди и задевая своим веслом весло человека впереди.

— Я довольно много времени провела в эльфийских руинах. Их исследование было одним из моих многочисленных ремесел.

— Некоторые назвали бы это ересью, — сказал Отец Ярви, глядя исподлобья.

Скифр улыбнулась.

— Ересь и прогресс часто выглядят весьма похоже. На юге нет Министерства, которое бы интересовалось подобными вещами. Богатые люди там хорошо заплатят за реликвию-другую. У самой императрицы Теофоры немаленькая коллекция. Но руины юга часто обчищали. Те, что вокруг Расшатанного моря, сулят намного больше. Некоторые из них нетронуты с самого Разбиения Бога. То, что там можно найти…

Он перевела взгляд на окованный железом сундук у основания мачты, обвязанный цепями, и Колючка подумала о коробке и о свете внутри нее. Было ли оно выкопано из запретных недр места, подобного этому? Была ли там магия, способная разбить мир? Ее передернуло от одной мысли.

Но Скифр лишь шире улыбнулась.

— Если пойти в город эльфов правильно подготовленным, то опасности будет меньше, чем в городах людей.

— Говорят, вы ведьма. — Колл сдул стружку с последнего участка резьбы и поднял глаза.

— Говорят? — Скифр так расширила глаза, что белки стали видны целиком. — В хитросплетениях того, что говорят, трудно отделить правду от лжи.

— Вы говорили, что знаете магию.

— Так и есть. Достаточно, чтобы нанести большой урон, но недостаточно, чтобы сделать много хорошего. Так всегда с магией.

— Можете показать ее мне?

Скифр фыркнула.

— Ты молод и тороплив, и не знаешь, о чем просишь, мальчик. — Они гребли в тени громадной стены, низ которой скрывался в реке, а верх был разломан и там виднелась путаница искореженного металла. Ряд за рядом зияли пустые громадные окна. — Силы, которые возвели этот город, также обратили его в руины. Ужасные риски, ужасная цена. Всегда есть своя цена. Имена скольких богов ты знаешь?

— Всех, — сказал Колл.

— Тогда молись им всем, чтобы ты никогда не увидел магию. — Скифр хмуро посмотрела на Колючку. — Снимай сапоги.

Колючка удивленно моргнула.

— Зачем?

— Так ты сможешь получить заслуженный перерыв в гребле.

Колючка посмотрела на Бренда, и он в ответ пожал плечами. Они вместе подняли весла, и она стащила сапоги. Скифр скинула накидку, свернула и повесила на рулевое весло. Затем вытащила меч. Колючка никогда не видела его без ножен. Он был длинным, тонким, слегка изогнутым, и Мать Солнце отблескивала с убийственного острия.

— Ты готова, моя голубка?

Перерыв в гребле уже не казался таким многообещающим.

— Готова к чему? — спросила Колючка голосом, который внезапно стал очень тихим.

Каким-то осколком инстинкта Колючка успела дернуть весло, и клинок меча Скифр вонзился прямо между ее ладонями.

— Ты спятила! — завопила она, отпрянув назад.

— Едва ли ты первая, кто говорит такое. — Скифр ударила слева, справа, заставив Колючку перескочить через опущенную мачту. — Принимаю это как комплимент. — Она ухмыльнулась и со свистом рассекла воздух мечом, гребцы в страхе отдергивались с ее пути. — Воспринимай все как комплимент, и тебя невозможно будет оскорбить.

Она снова бросилась вперед, заставив Колючку скользнуть под мачтой. Она закашлялась, услышав, что меч Скифр ударил по мачте, раз, другой.

— Моя резьба! — закричал Кол.

— Вырежешь снова! — огрызнулась Скифр.

Колючка вскочила на цепи, которые держали окованный железом сундук, свалилась в ноги Одде, вырвала его щит с подставки, и блокировала удар, держа щит обеими руками, прежде чем Скифр вырвала его и пнула ее по спине.

Колючка вцепилась в моток веревки и бросила его в лицо старухе, потянулась за мечом Фрора, но он шлепнул ее по руке:

— Бери свой!

— Он в сундуке! — завопила она, перекатываясь через весло Досдувоя, схватив гиганта сзади и глядя через его огромное плечо.

— Спаси меня боже! — выдохнул он, когда клинок Скифр шмыгнул мимо его ребер с одной стороны, потом с другой, прорезая дыру в его рубахе. Колючка отчаянно уворачивалась, у нее кончалось место по мере того, как немилосердно приближались покрытый резьбой нос корабля и Отец Ярви, который улыбался, наблюдая за представлением.