Во имя твое - Дмитрий Панасенко
— Ты ему уд оторвала… А потом голову проломила… — Неожиданно безразличным тоном произнес так и сидящий на полу кузнец и постанывая при каждом движении предпринял попытку приладить к черепу свисающий с виска пласт кожи. — Госпожа хорошая… Добавил он немного подумав.
— Все равно слишком быстро. — В голосе великанши послышалось явное разочарование.
— Ну… Он ведь помер, так… Так значит больше такого не сделает… — Болезненно кашлянув, здоровяк перевернулся на четвереньки и оставляя за собой кровавый след, подполз к стене и привалился спиной к бревнам. Это было удивительно но рана на голове кузнеца почти не кровила.
«Действительно везучий сукин сын. Мало ого что клинок с кости соскользнул, так видимо еще и ни одну большую жилу не задело.»
Промелькнула в голове Авгута ленивая мысль.
— Может ты и прав, тяжело вздохнула северянка.
— Да ничего я не думаю. — Вяло пробормотал кузнец и тяжело вздохнул. — А шкуру точно пришить можно? Ну… На место… Ох бесы… Жена, меня прибьет.
«Дурак. Как есть дурак. Нашел о чем беспокоится»
— Радуйся что жив… — Вяло пробормотал Август и уронив нож бездумно оглядел место побоища. Голова юноши почему-то кружилась все сильнее и все, что ему сейчас хотелось это сесть, а еще лучше лечь и уснуть. — Похоже, этот ваш Денуц решил угодить заезжим гостям и сам предложил им девчонку. А когда они ее не поделили, все и началось.
— Врете!.. — Взвизгнула сидящая у очага женщина и сверкнув глазами плюнула на пол. Врете вы все. Это все она. Шлюха малолетняя варвару северному на коленки садиться начала. Все знают, эти разбойники морские хуже морового поветрия. Да-да. Вот из за таких, как ты все… — Дрожащий палец женщины нацелился в грудь удивленно моргнувшей северянки. — Привыкли, ровно зверье лесное перед каждым ноги раздвигать. Вон вырядилась как. Сиськи наружу. Постыдилась бы перед честными людьми… Гадина! Шлюха! И как только Создатель таких как вы терпит?! Как земля носит?!На костры вас надо! На колья! Собаками травить!
Ш-шлеп!!! Звук пощечины прозвучал громом. Голова женщины мотнулась на шее и она всхлипнув повалилась на пол. — Не надо… Не надо… Не надо… Забормотала она на одной ноте. — Не бейте… Не бейте… Не бейте… Я все сделаю, только не бейте…
— Похоже умом двинулась. Тяжело вздохнул из своего угла кузнец. — Ксана и раньше со странностями была, а тут такое…
— Гребаные южане. — Проворчала, с явной неохотой опускающая занесенную уже для следующей оплеухи ладонь великанша и покосившись на вновь свернувшуюся на полу девушку неодобрительно покачала головой. — Ей лекарь нужен. И быстро.
— Да пропади вы все пропадом. — Всхлипнула не торопящаяся подниматься с пола женщина и снова вытерла слезы тыльной стороной покрывшейся пузырями ладони. — У меня дочку насмерть убили, саму обесчестили, а вы об этой приживалке печетесь! Сирота она! Сирота никому не нужная! Она благодарна нам должна быть за то, что мы ее приняли и на улицу не выкинули! За хлеб, за крышу над головой! Дурная она. И блудливая словно кошка! Все знают! Вся деревня. Никто ее не неволил! Сама, гадина такая, допрыгалась! — Неожиданно заорала она и сжав обожженные кулаки с ненавистью уставилась на дикарку. В широко открытых глазах женщины полыхала чистая ненависть.
— Барон, а можно я ее убью? — Неестественно расширенные зрачки глаз северянки напоминали два черных провала. В обычно мелодичном, глубоком голосе слышались явственные рычащие нотки. Ксана испуганно всхлипнула и сжавшись прикрыла лицо руками.
— Сив, у тебя стрела в руке… — Безразлично заметил Август и тяжело подойдя к ближайшей скамье шумно выдохнув, рухнул на показавшееся ему удивительно удобным сиденье и блаженно привалившись к бревнам стены принялся смотреть на лениво стекающие с кончиков пальцев алые капли. Зрелище завораживало. Он не понимал откуда текла кровь, ведь его ранили в ногу, но слишком устал, и был слишком увлечен наблюдая за расползающейся под ним ало-зеркальной лужей в которой отражался свет жировых ламп. Останавливать кровь не хотелось. Даже шевелится не хотелось. — Видимо нам всем нужен лекарь. И быстро.
— А-а-а… Это… Спасибо, барон. — Благодарно кивнула великанша и покосившись на торчащий из руки арбалетный болт недовольно поморщилась. — А работы-то у травника теперь невпроворот будет, да? — Ворчливо заметила она и резким ударом ладони протолкнув стрелу через мышцы обломила вылезший с другой стороны наконечник и выдернула деревяшку. Из раны вытекла одинокая капля крови.
Чувствуя как измученный желудок в очередной раз рвется к горлу, юноша поспешно прикрыл глаза…
— Вот это да… Ну ты и даешь, госпожа хорошая. — Слабым голосом протянул кузнец. — Да неужто не больно?
— Ты совсем дурак что ли? Или тебе ум отшибло? Конечно больно. — Прокомментировала Сив и несколько раз сжав и разжав кулак удовлетворенно кивнула. — Повезло. В кость не ткнулось. Ни одной жилы не задело. Завтра уже все нормально будет. С некоторым усилием выдернув из досок пола кровавым знаменем торчащее посреди избы копье, Сив упершись ногой стряхнула с острия тело бретера и пристукнув пяткой оружия по доскам с пугающей ухмылкой повернулась к стоящему у стены ларю. — Вылезай давай, хватит прятаться. — Презрительно буркнула она и брезгливо поджав губы красноречиво тряхнула копьем. — Вылезай, а то прямо так проткну. Как рыбу в бочке.
— Ikke dræbe! ikke dræbe![5] — В стоящем у стены избы ларе что-то зашевелилось и из сундука медленно выползла стриженная арбалетчица. — Jeg var bange for dem, fordi jeg var sammen. De tvang mig.[6]
— Хорошо разговариваешь. Только я не с моря, а с гор. — Буркнула продолжающая сверлить тяжелым взглядом скорчившуюся в углу комнаты наемницу северянка. Лицо великанши скривилось от отвращения.
Гармандка втянула голову в плечи и громко всхлипнув испуганно огляделась по сторонам.
— И ножик-то, свой брось. Он наверное очень острый. Порежешься еще. Или я тебя пойму неправильно. — Посоветовала Сив и склонив голову на бок оперлась на копье, как на посох. — И это… В окно прыгать тоже не надо. Сама ведь знаешь, что с тобой те мужики, что на улице ждут сделают.
Бросив короткий взгляд в сторону окна, арбалетчица сгорбилась и уставившись под ноги ссутулила плечи. На пол избы с глухим звоном упал стилет.
— Ghjcnb vtyz, njkmrj yt e,bdfq gj fkeqcnf, ghjcnb, ghjcnb, ghjcnb[7] Лицо стриженной наемницы скорчилось в жалостливой гримасе. — Я не виновата.
— Смотри ка, и наш язык знаешь… — Громко шмыгнув носом великанша сплюнула под ноги и растерев ком мокроты подошвой
