Ольга Митюгина - Черный пес Элчестера

- Хауберк?.. - задумчиво протянул юноша. - Пожалуй, нет. Меня ждет дальняя дорога, и проделать ее я предпочитаю налегке и как можно быстрее. Броней я всегда успею разжиться...

Мальчишка что-то быстро подсчитал в уме.

- Вам все это обойдется в двадцать золотых.

- Сгодится!

- Тогда я вас провожу. Я знаю все лавки в городе!

- Отлично, - кивнул граф. - Беги пока работай, а я, когда соберусь, позову тебя.

- Благодарю, благородный рыцарь! - кивнул мальчик, выбегая из-за стола.

Сборы лорда Элчестерского в основном заключались в задушевном разделывании фаршированной щуки, а потом он подошел к хозяину и попросил отпустить с ним маленького работника в качестве провожатого.

Мелкая серебряная монетка решила дело, и у приезжего появился надежный проводник по Бремену.

Их поход оказался на редкость удачным. Одежду Фрэнсис смог купить за куда более низкую цену, чем думал мальчишка. Впрочем, граф отказался от роскошных приобретений, вроде тех нарядов, что некогда носил в Элчестере. Зачем ему, страннику, шелка и бархат?.. Покупатель ограничился двумя легкими нижними рубашками из мягкого полотна. К ним добавилась пара черных плотных штанов, пара прочных сапог до колен - и прекрасно выделанная кожаная куртка. Ее перехватил широкий пояс с серебряными пластинами, который один, пожалуй, стоил дороже всех предыдущих приобретений. Подумав, лорд обзавелся еще и плащом. Длинный и широкий, он надежно мог укрыть от непогоды, а в жару - превратиться в притороченный к седлу сверток.

Конечно, теперь никто не смог бы узнать в нем владетельного графа, но путешествующего небогатого дворянина вполне выдавал длинный меч, прицепленный к новому дорогому поясу. Фрэнсис усмехнулся: а кем, собственно, он сейчас и был, как не путешествующим небогатым дворянином?..

Странствующий рыцарь! Читая некогда легенды о короле Артуре, юноша и помыслить не мог, что однажды будет так же скитаться по пыльным дорогам в поисках приключений... А что ему остается?

Коня присмотрели на рынке, в рядах, где торговали богатые иноземные купцы, и где редко можно было заметить в довольно поредевшей толпе покупателей одежду, не обремененную золотыми украшениями. На Фрэнсиса и его провожатого даже подозрительно косились, словно на возможных воришек. Впрочем, лорда лишь забавляли такие взгляды опасливых торговцев, и он, раззадорившись, смело приценился к великолепному вороному скакуну испанских кровей, за которого пришлось выложить ни много, ни мало - сто золотых, после чего кошелек путешественника заметно отощал. Сбруя обошлась монет в тридцать: не слишком изукрашенная, но прочная и удобная.

Мальчишка смотрел на графа, как на заморское диво, едва не скребя отвисшей челюстью по мостовой. Так спокойно выложить огромные деньжищи и лишь слегка принахмуриться?!.

- Зачем вам такой...настоящий боевой конь?.. - выпалил он, не подумав.

- А ты воображал, я поеду на крестьянском тяжеловозе?.. - иронически полюбопытствовал Фрэнсис, скосив глаза на наивного ребенка. - Как мы его назовем?..

- Ой, благородный рыцарь, это уж как вы сами захотите... - смутился паренек. - Вам лучше знать...

Фрэнсис уткнулся лицом в теплую конскую морду, погладил чутко вздрогнувшие уши, теплые бархатистые губы... Гибкую шею. Конь всхрапнул, переступил с ноги на ногу. Хозяин протянул ему немного хлеба на ладони, и животное осторожно и аккуратно подобрало угощенье мягким ртом.

- Посмотрим, - усмехнулся молодой человек. - Он нам сам подскажет... А теперь - к цеху оружейников, мне нужен легкий щит!

Заказ приняли без лишних вопросов, лишь поинтересовались, какой герб угодно изобразить на щите благородному рыцарю?

Словно и не было этого великолепного дня. Острым краем серебристой осоки - по сердцу... Можно ли будет когда-нибудь забыть по-настоящему?..

Ведь он знал, знал же, что ему зададут этот вопрос, знал и готовился...так почему, почему же так больно?

Больно...

Полынь полуденная... Одиночество у дорог... Седая пыль на горчащих листьях...

На душе...

Полынь и осока - травы потери, травы изгнания... Горечь крови... Боль незаживающих ран... Пепел воспоминаний...

Герб Элчестера - спящий серебряный леопард на бело-голубом поле... Отныне волей короля это герб Ричарда! Имя лорда Фрэнсиса Элчестерского запятнано преступлением: отцеубийством и гибелью невесты...

Стремительные крылья звонкоголосой молвы! Сколько раз он сам беспечно выслушивал рассказы послов, когда лорд Эдмунд приглашал их в замок? И верил, верил всему, удивляясь, чего только ни творится на свете!

Нет, его имя - это его имя, и никому не позволит он оскорблять себя домыслами! Пусть, если погибнет, он останется для своих новых товарищей честным человеком, а не преступником, понесшим достойное наказание!

Если же по истечении года смерти не будет угодно прервать его путь, то тогда... Тогда он будет искать мести, хотя сердце сжимается при мысли, что придется убить Дика...

Просто так надо.

Честь...

Долг...

Разве не довольно смерти любимой и отца?.. Пусть их убийцу судит иной суд, зачем обагрять свои руки в крови последнего дорогого ему человека, каким бы он ни был, и что бы ни сделал...

Да, пусть пройдет год.

А напоминанием станет его новый герб!

- Черный пес на бело-голубом фоне! - решительно ответил Фрэнсис.

Бело-голубое поле с горизонтальным сечением... Цвета Элчестера.

И легенда...

Два брата, предательство, месть.

Да, пусть его гербом станет Черный пес Элчестера!

Этот заказ обошелся молодому человеку еще в двадцать золотых и неделю постоя в гостинице, после чего кошелек угрожающе похудел. Впрочем, до Нюрнберга должно было хватить, и потому юный лорд, не засиживаясь в Бремене, выехал за городские ворота, едва получил свой щит, - и перед ним легла дорога.

Нить, скрепляющая мир...

Путь, пролегающий через сердце...

Дорога не то, что лежит под ногами; дорога - это зов твоей души. И потому она может никогда не закончиться...

Пыльные мили ложились под копыта черному жеребцу Фрэнсиса.

Конец первой части

Часть вторая

...Так пел вечерний соловей

В поздний час, когда я был любим.

И в гуще сумрачных ветвей

Звезды пели с ним.

Он - дышать не может, не любя.

Мне - нет в мире места без тебя.

И день, и ночь, и жизнь, и смерть

Лишь для того на свете есть,Чтоб ты хотя б на миг существовала здесь!

Знай: ты мне давала жажду жить.

Знай: тобою я оправдан весь.

Вода ручьев и неба высь -