К. Миллс - Книга Жанны

Я неожиданно поняла, что сижу в тишине. Я быстро обобщила то, что я прочитала.

Маленький паж неожиданно ворвался в комнату, его лицо горело от возбуждения.

— Лхарр возвращается! — кричал он. — Он просит одну из леди посетить леди Катрин.

Я сунула письмо в карман, сделала знак Жаклин идти со мной и последовала за пажом. Лхарр ждал рядом с Большим холлом. Жаклин и я сделали реверанс, затем стали ждать, не зная; что ожидать от мужчины и женщины с бледным лицом, стоящей рядом с ней. Лхарр улыбнулся и взял мои руки.

— Спасибо, — сказал он с улыбкой. — Ваше отношение ко мне лучше, чем я ожидал. — Он повернулся к женщине.

— Это моя жена Жанна, Кит. Жанна, это моя сестра, Катрин фон Шусс, и ее сын, Джемми. Она уже знает о смерти Ника. Будь добра с ней. А я возьму Джемми с собой.

Он и худощавая темноволосая женщина, очевидно, были братом и сестрой. У них обоих были слегка курчавые волосы и худощавое тело. Глаза Кит были также золотистыми, как и его, с большим количеством коричневых пятнышек в них. Она прислонилась к колонне, одной рукой заботливо держа руку на голове пятилетнего мальчика, который спал в коляске у ее ног. Лхарр взял ребенка, а Жаклин и я помогли усталой Кит подняться в комнату напротив покоев Ларги. Жаклин помогла Кит приготовить постель. Она заснула еще до того, как мы вышли из комнаты.

Кит оставалась одна несколько дней. Только после Первого Дня она ответила на просьбы рассказать о жизни у Одоннелов или присоединиться к совместной работе. Очень скоро она страстно занялась делами по дому, которым уже леди Агнес отчаялась когда-либо научить меня. Кит сказала, что эта работа отвлечет ее от тяжелых мыслей о Нике и об опасности для Джемми. Ее и моя ненависть к системе, которая убивает детей ради политических мотивов, стали нашей первой точкой взаимопонимания.

Лхарр стал суровее и строже после своего возвращения. Он удвоил мою персональную охрану и приказал, чтобы я (а затем и Кит) никуда не ходили по дому без сопровождения четырех солдат. Он часто пропускал ужин, чтобы работать над некоторыми политическими проблемами, что оставляло меня главной над Большим Залом, в котором было много кузин и кузенов из Семьи Халарека. Когда он приходил кушать, он ставил стул для меня, затем для Кит, потом грациозно садился сам и спрашивал вежливо, как прошел день. После этого он редко говорил.

Кит и я как-то сидели в библиотеке, ожидая, когда будет накрыт стол, когда Кит решила упросить брата отказаться от формального вечернего ужина с остальной семьей и перейти в небольшую комнату рядом с библиотекой.

— Тебе надо отдохнуть, Карн, — потребовала она. — Я уже здесь неделю и не видела, чтобы ты брал какой-нибудь перерыв. Если мы будем есть рядом с соседней дверью, то ты будешь рядом с библиотекой, так что Вейсман сможет принести тебе любую информацию, которая тебе может потребоваться.

Подчинившись взгляду Кит, я тоже добавила:

— Ты будешь находиться прямо напротив зала с три-д комнатой, а не внизу. Это поможет избежать тойошибки.

Лхарр задумался. Я сильно надеялась, что он согласится. В этом случае мне не надо будет сидеть в Большом Зале или есть под многочисленными любопытными взглядами неприкаянных членов Семьи Халарека.

Лхарр устало рассмеялся:

— Хорошо, хорошо. Тогда начнем с сегодняшнего дня?

Я не заметила, как я сильно сжимала свои руки, до тех пор, пока Лхарр не рассмеялся. Когда я разжала их, на ладонях отпечатались следы моих ногтей.

С этой ночи нас трое, мои леди (которые теперь служили также и Кит), Орконан, Ороарк и иногда те, кто срочно требовался Лхарру по делам, кушали в персональной обеденной комнате.

Уговорить Лхарра разрешить нам кататься на лошадях было значительно труднее, чем есть в отдельной комнате. Окончательно убедил его аргумент Кит, что любой враг, приближающийся в поле или в воздухе, был бы виден на значительно большем расстоянии, чем даже в поместье.

Наконец, когда мы выехали из поместья, ярко светило солнце и дул порывистый ветер, в воздухе стоял запах зеленой травы и васильков, растущих у оснований холмов. Я не рассчитывала на то, что потребуют одеть длинный плащ или, хотя бы, воспользоваться широким седлом с бортиками, так как это сильно уменьшило мое удовольствие. Значительно хуже этого, большое количество новых мужчин в нашем сопровождении напоминало Кит и мне постоянно о больших потерях, которые понес Халарек в битве, чтобы освободить Кит.

Я не хотела скакать в широком седле, но с другой стороны, мне наконец-то было позволено выехать из поместья, а я не могла долго сидеть без свежего воздуха. Так с разрешения Лхарра Кит, Жаклин и я вооружились всем для игры в шлэкбол в заброшенном саду. Шлэк — это простая, но энергичная игра через сетку с помощью ракеток и мяча из грубой кожи. Играть можно было только в длинной юбке. Лхарр отказался присоединиться к нам. Он был очень занят работой, слишком много у него было встреч с Фрименами и лордами других Домов в три-д комнате. Так что Жаклин упросила Ороарка выучиться играть, взявшегося за это неохотно. Однако вскоре он стал очень искусным игроком, и по мере того, как его мастерство росло, его неуклюжесть исчезала, и «капитан Ороарк» постепенно превратился в «рядового Томми» для всех нас.

Другие охранники, прикрепленные к нам, в конце концов присоединились к нам, и у нас было много замечательных дней, во время которых мы бегали по площадке, отбивая мячи. Я испытывала почти такую же радость, как когда-то у себя дома, если бы не мой длинный плащ, в котором часто путались мои ноги.

Затем Лхарр попросил леди Агнес вернуться от своей дочери. Он собирался провести несколько дней и ночей на Летнем Совете и подумал, что я, которая пришла из другого мира и о которой Жюстина распускала сплетни, задевающие мою репутацию, нуждаюсь в компаньонке в его отсутствие, которая бы пользовалась безупречной репутацией у всех. Леди Агнес немедленно пожаловалась Лхарру, что Кит и я «потаскушки», потому что мы играем с солдатами, особенно Кит, у которой еще не кончился траур. Она подняла такой шум из-за нашего поведения, что Лхарр заставил нас прекратить играть еще до своего отъезда.

После Совета Лхарр продолжил летать из одного поместья в другое, требуя реформ. Я просила его, чтобы он объяснил, над чем он работает, но Гхарры не любят обсуждать политику с женщинами. Хотя иногда Лхарр беседовал с Кит. Только благодаря этому я немного узнала, над чем он работает. Я видела только, как он готовит какие-то документы в течение долгих часов. Иногда, когда он приходил поздно ночью, я просыпалась и видела, как он сидит на большом кресле рядом с моей кроватью. Иногда он засыпал тут же, с усталым и грустным выражением лица. Он намеренно отослал моих леди в покои Кит, чтобы они не могли ни подсмотреть, ни подслушать. Он никогда не будил меня. Он не касался меня. Много раз я даже не подозревала, что он ночевал у нас в спальне, пока утром не рассказывали об этом мои леди. Когда я знала, что он ночует, я притворялась спящей, в основном из-за страха. Мы не говорили об этом с ним днем. Днем его почти никогда не было рядом. Я пришла к мысли, что он намеренно избегал меня.