Александр Тув - Ходок II

Как только он оказывался в пределах периметра, вся премудрость по проведению и отражению атак куда-то исчезала, а взамен появлялся страх, по капле просачивающийся в гнойник внизу живота. Когда перед тобой партнер… хотя какой, к черту, партнер – враг, надо называть вещи своими именами – враг, готовый убивать и умирать, а ты боишься его убить, а еще больше боишься умереть сам – исход боя предрешен.

*****

Несмотря на усталость сон не приходил. Это было странно – в последнее время, едва голова касалась циновки, чаша с усталостью сразу перевешивала чашу с дерьмом, собранным за день, и успешно утаскивала Дениса в пучину сна. На сей раз быстро заснуть не удалось. Очень некстати, на пороге яви и сна, мешая заснуть, начал пульсировать черный гнойник внизу живота, без боли, но как бы предупреждая – недолго осталось… Внезапно, безо всякой на то причины, в голове вдруг возникла четкая, холодная мысль, пришедшая неизвестно откуда, как будто присланная кем-то: «Все назначенное судьбой будет получено, рано или поздно, так или иначе…», а потом неспешно, но неудержимо нахлынули воспоминания.

… Точная дата известна – Денису четыре года, это его день рождения. Он горько ревет уткнувшись головой в теплые мамины колени. Почему ему пришло в голову задать тете Люсе, младшей маминой сестре, этот вопрос он не знает, откуда вдруг взялся такой странный интерес у обычного, заурядного четырехлетки, непонятно, и понимал ли он тогда о чем спрашивает? Теперь уже никто не скажет… Но вопрос был задан:

– Тетя Люся, а вы умрете?

– Умру.

– А мама?

– И мама умрет.

– А я? – холодея продолжил Денис, с нарастающим ужасом предчувствия ответ.

– И ты умрешь. – Молодая, красивая, румяная от танцев и сладкого вина, любимая тетка не стала скрывать правды.

Денис заревел, через некоторое время к нему присоединилась и тетя Люся. Успокоился он только уткнувшись в мамины колени, а забыл обо всем, когда отец погладил его по стриженной голове большой, теплой ладонью…

… Точная дата неизвестна – до школы. Денис с мамой в поликлинике, в очереди к ортопеду. Напротив, тоже в очереди, сидит очень красивая, горбатая девочка, она с бесстыдством, свойственным маленьким детям, строит Денису глазки. Маленький Денис улыбается ей в ответ – он заворожен ее неестественно красивым лицом, в котором пронзительно синие глаза контрастируют с темными, вьющимися локонами, над левой бровью девочки приметное родимое пятно в виде буквы «Ф»…

… Точная дата известна, за сутки до похорон мамы. Горбатая нищенка, неопределенного возраста, у входа в метро с протянутой рукой. Она поднимает глаза от земли и Денис встречается с взглядом выцветших синих глаз, над левой бровью нищенки приметное родимое пятно в виде буквы «Ф»…

… Точная дата неизвестна – до школы. Денис с мамой у ортопеда в институте Турнера.

– Этимология заболевания не ясна, – врач бесстрастен, как патологоанатом, – поражены мышцы спины. Ближайший по симптоматике – полиомиелит, но, – он заглядывает в карточку, – Денис вакцинирован, так что… – он разводит руками, – могу рекомендовать в обязательном порядке корсет, и по возможности лечебную гимнастику и массаж. – Он делает паузу, потирает переносицу и продолжает. – Если принять все меры, может обойтись сколиозом, степени, так скажем – второй, а если нет – так и до горба недалеко, и никакого детсада – сами понимаете… 

… Точная дата известна – первое сентября в первом классе, день знаний, первый в жизни учебный день, первый в жизни урок. Учительница выясняет, кто умеет читать, кто писать, кто считать. Денис истово тянет руку, даже трясет ею, чтобы учительница спросила его, что он знает, а он расскажет о том, что умеет не только читать, но и писать, считать до ста, и… внимание! Умножать на десять! При этом весь класс, а особенно та стройная блондиночка, со второй парты, у окна, увидит какой он умный и красивый!

Денис, теперешний, взрослый, горько усмехается – это все мама: «Умница моя!»,

«Красавец мой!» – ключевое слово «мой…» и «моя» – а он и вправду поверил…

Он так вертится, что вызывает явное неудовольствие своего соседа по парте, коее тот и выражает пеналом по башке. Вот тут-то Денис и привлекает внимание и светловолоски, и всего остального класса, и учительницы, и на ее вопрос о причине постороннего шума, бесхитростно сдает соседа, не имея, никакого понятия о смертном грехе ябедничества и карах, которые могут воспоследствовать в отношении ябеды – издержки домашнего воспитания, знаете ли...

… Точная дата известна – первое сентября в первом классе, день знаний, первый в жизни учебный день, первая в жизни перемена. Сосед дожидается Дениса, ловкой подножкой сбивает на пол, усаживается сверху и пару раз слегка смазывает по морде, и все это на глазах светленькой, наблюдающей за боем с веселым ужасом. Корсет при падении очень больно защемляет бок, подняться самостоятельно, даже когда зловредный победитель слезает с Дениса, нет никакой реальной возможности – для этого надо перекатиться на живот, а потом, извиваясь, начать процесс подъема «затонувшего корабля», но устраивать такой цирк на глазах у всего класса и, главное, этой девочки, решительно невозможно. Не найдя другого выхода, Денис просто плачет, лежа на спине. На этом его карьера героя-любовника завершается, не начавшись. Встать и отряхнуться помогает учительница…

… Точная дата известна – первое сентября в первом классе, день знаний, первый в жизни учебный день, после уроков, в школе. Денис с разгону тыкается в коленки встречающей мамы, а она увидев в каком он состоянии… устраивает грандиозный скандал, в результате которого весь класс (и блондинка, естественно тоже) узнает, что Денис исключительный – не такой, как все, он болеет, он носит корсет, его нельзя толкать, его нельзя обижать, ему нельзя драться…

… Точная дата известна – первое сентября в первом классе, день знаний, первый в жизни учебный день, после уроков, дома. Мама расшнуровывает корсет, и видит здоровенную красно-сине-фиолетовую гематому на боку, где он защемил Денискино тело, она плачет, тихо и горько. Денис прижимается к ней и молча гладит по спине. На душе у него тоскливо и сумеречно.

 «Точь-в-точь, как сейчас…» – думает теперешний Денис.

 Он так хотел в школу, мечтал, что у него наконец появятся друзья, что он будет играть с другими мальчиками и девочками. После первого школьного дня его мечта осталась такой же яркой – она просто поменяла знак – теперь он страстно хочет никогда-никогда не возвращаться в школу, не видеть ухмыляющуюся рожу соседа по парте, лиц одноклассников, глядящих на него с брезгливым недоумением, а больше всего он не хочет видеть светленькую красавицу со второй парты, у которой вместе с брезгливостью во взгляде присутствует еще и жалость. А может это он все нафантазировал и никто не него так и не смотрел, но школу он возненавидел раз и навсегда.