Антон Грановский - Война демонов

Огненное лезвие с шипением вспороло хребет Барсука. Барсук рухнул на землю, в воздухе запахло паленым мясом.

Восторженный гул пронесся по рядам разбойников.

Не теряя ни секунды, Глеб подхватил с земли меч поверженного врага и ринулся на Остяка.

Он увернулся от огненного лезвия, нырнул вперед и в падении ударил Остяка мечом по ногам. Всепобедный меч, выкованный кузнецом Вакаром, перерубил Остяку голени, и лысый ходок, еще не поняв, что случилось, повалился на землю.

Огневая пика выпала у него из рук и завертелась на земле волчком. Глеб едва успел отскочить в сторону. Переливающийся всеми цветами радуги огненный язык лизнул грудь Остяка и убил его на месте.

Глеб подбежал к пике, поднял ее, в два прыжка достиг стены бурелома и несколько раз взмахнул пикой. Обугленные ветки и палки посыпались к ногам Глеба. Еще один удар – и путь к бегству открыт. Глеб нырнул в выжженную брешь и, не останавливаясь, понесся вперед.

– Держи его! – завопил кто-то.

– Хватай гада!

Глеб неожиданно свернул влево и побежал к клеткам с нечистью.

– Лови!

Над головой Глеба засвистели стрелы. Одна из них ковырнула ему плечо.

Добежав до клеток, Глеб на бегу принялся разить замки и цепи огненным клинком. Нечисть завопила, зарычала, забилась, двери стали одна за другой распахиваться.

За спиной у Глеба орали разбойники. Стрела просвистела у самого уха Глеба и воткнулась в глаз тощему волколаку. Другая проткнула шею лохматого коренастого оборотня, который только и успел добежать до дверцы.

Срезав огненным лезвием замки и засовы, Глеб повернулся и побежал к лесу. Наперерез ему бросились два разбойника. Глеб на бегу дважды махнул огневой пикой – и оба врага рухнули в траву.

Глеб понимал, что среди разбойников наверняка есть ходоки. Возможно, молодые и неопытные, но зато они знают Гиблое место таким, какое оно сейчас, а не таким, какое оно было полгода назад.

Полгода – большой срок. В Гиблом месте все меняется не то что каждый месяц – каждую неделю. На месте оврагов возникают пригорки, лужайки превращаются в непроходимую чащобу, сухие места – в гнилостные, затянутые ряской и камышом лужи.

Глеб знал, что находится примерно в полутора-двух верстах севернее каменной межи. Раньше здесь было несколько незарастающих троп, но теперь лес поглотил их. Прибавилось и бурелома. Стволы, сучья, пни, кустарник – все это сильно усложняло передвижение.

В иных местах Глебу приходилось пробираться ползком под упавшими деревьями. В других – карабкаться на баррикады наваленных стволов. В любой момент он мог подвернуть или сломать ногу, а то и просто напороться животом на сук.

Можно было прожечь просеку огневой пикой, но Глеб не хотел оставлять следов. Он был уверен, что атаман пошлет за ним погоню. Такие, как Самоха, не прощают обид. Это во-первых. А во-вторых, князь Егра распорядился четко и недвусмысленно – Глеба-Первохода казнить лютой казнью. И ежели упустит атаман Глеба, придется ему отвечать перед князем собственной кудлатой башкой.

Пробежав по лесу версты четыре, Глеб по-прежнему не чувствовал усталости.

Более того, раны его уже не болели, и кровь из них не текла.

Пробираясь через колючий кустарник, Глеб вспомнил, в какое звериное неистовство пришел он во время боя с Драглаком, вспомнил и про неожиданный прилив сил, который помог ему победить двуглавого пса.

Теперь уже Глеб не сомневался, что за все это нужно благодарить сердце нелюдя. Оно удвоило его силы. Интересно, надолго ли?..

Слава богу, у Глеба была теперь огневая пика. Эта штуковина стоит заговоренного меча. А в ближнем бою она гораздо эффективнее и надежнее ольстры.

Чего там говорить – страшное оружие. Такое страшное, что и в руках его боязно держать. Интересно, сколько серебра выложил за него Остяк? Уж наверняка не меньше чем полпуда. Бельмец – барыга ушлый, свое возьмет.

Глеб шел все увереннее и шибче, спеша как можно дальше уйти от погони. Какое-то время под ногами его чавкало, но вскоре почва стала повышаться. За полосой разлапистого ольшаника высились большие деревья.

И вдруг Глеб услышал слева удары топора. Вслушавшись, он заметил, что удары раздаются и справа.

Все выглядело так, будто где-то неподалеку ведутся лесозаготовительные работы. У Глеба захолонуло сердце. Неужели князь Егра решился на это? Вырубить Гиблую чащобу!

Ответ был очевиден – да, решился. И, судя по шуму, нагнал в Гиблое место мужиков из трех или четырех деревень. Мужики – народ тертый, без охраны разбегутся враз. Значит, чащу наводнили не только лесорубы, но и княжьи дружинники и охоронцы. Отступать назад нельзя – люди атамана Солохи идут за ним по пятам. Значит, нужно прорываться вперед.

И Глеб зашагал дальше, стараясь передвигаться бесшумно, пригибаясь к земле, скользя от дерева к дереву и делая короткие остановки у кустов, чтобы осмотреться.

Впереди что-то мелькнуло. Глеб замер за кустом ракитника. Послышался приглушенный говор, затем – шум шагов. Две темные человеческие фигуры показались и скрылись за деревьями.

Глеб двинулся дальше. Весеннее солнце припекало, пот заливал ему глаза, рой комаров гудел у лица, но напряжение не позволяло Глебу замечать этого.

Все глубже и глубже в лес, зигзагами обходя опасные места, где мужики валили деревья, выжидая и прячась, бегом и ползком, пробрался Глеб через опасную зону и опять вышел к болоту.

Подобрав палку попрочнее, Глеб зашагал дальше.

Пока он шел, небо затянулось мороками. Начал накрапывать дождь, и Глеб обрадовался этому дождю, как другие радуются теплу и солнцу.

Если верить Хомычу, атаман загоняет лесную нечисть в ловушки с помощью своры псов. Дождь уничтожит запах следов и оставит собак ни с чем.

Дождевые капли монотонно барабанили Глеба по плечам и голове. Белые полосы болотных испарений заставили его вспомнить слова из «Собаки Баскервилей»:

«Доктор Ватсон, если вам дороги жизнь и рассудок, не гуляйте один по болотам, когда наступает мрак и властвуют злые силы!»

Глеб невольно поежился. Ему вдруг почудилось, что сзади вот-вот раздастся топот страшных лап и огненная пасть дьявольской собаки вынырнет из призрачного полумрака. Глеб невольно оглянулся. Никакой собаки он, разумеется, не увидел, но на душе от этого не стало легче.

И вдруг дождь прекратился. Тучи на небе разошлись, и сумерки развеялись. Засветило солнце, и высокая зеленая трава болота заискрилась в его лучах сонмами разноцветных капель. Поверхность болота быстро нагрелась, и белая дымка испарений накрыла его.

Ноги Глеба увязали чуть ли не по колено. Когда Глеб их вытаскивал, болото чавкало, как прожорливый голодный зверь. Пот градом катился по лицу Глеба. Куртка его промокла, и мышцы начинали тупо ныть от усталости.