Академия Сердцеедов. Обман (СИ) - Полина Верховцева
— Вот это нужно для факультета, — Лекс вытащил из-за пазухи два листа, — а вот это лично мне.
— А девушке?
— Книжек с картинками.
Я метнула в него грозный взгляд, обещая кровавую расправу, но Верано даже бровью не повел. Как можно быть таким противным?
Я обиженно надулась и отошла. Пока они с хозяином лавки обсуждали товары, я бродила вдоль длинных низких стеллажей, выставленных рядами.
Каких тут только штуковин не было. И странные щупальца в мутных банках, и непонятные механизмы, состоящие из проводов и шестеренок, и какие-то порошки. Камни, кольца, подвески, зеркала, бусы, маленькие серебряные серпы и ритуальные клинки. Даже связка крысиных хвостов и сушеная голова мартышки висели в углу, привнося легкий оттенок жути во весь этот бедлам.
— Гадость какая, — я передернула плечами и на всякий случай отошла подальше.
В следующем закутке мне понравились яркие помпоны их кроличьего меха. Рука так сама и потянулась, чтобы погладить задорно топорщащиеся ворсинки, но в последний момент ее сжала жесткая лапища Верано.
— Эй! — возмутилась я. А он только стиснул сильнее, отвел мою руку в сторону и строго поинтересовался:
— Что ты делаешь?
— Хотела помпон посмотреть поближе.
— Тебя разве не учили, что в лавке артефактора нельзя ничего хватать? — потряс моей рукой, потом небрежно отпихнул, — здесь каждая деталь открыта и готова к применению. Чуть магией заденешь и замкнется на тебя.
— Ничего не замкнется, — проворчала я, но руки на всякий случай за спину спрятала. Мало ли.
— Ладно если что-нибудь безобидное прихватишь, а если нет? Вот этот помпон, как ты соизволила выразиться, применяется для отпугивания нечисти. Если на тебя замкнется, то ты не в один дом зайти не сможешь Тебя просто через порог не пустит. А вот это, — Верано указал на другую полку, где лежала неприметная жестяная коробочка, — артефакт, который открывает переходы. Куда именно — никто не знает, потому что для каждого открывается свой проход. Схватишь и перенесешься куда-нибудь в глушь, в болота, или в вечную зиму.
Я попятилась, а Лекс продолжал рассказывать страшилки:
— Если вот это возьмешь, то будешь есть без остановки. А вот это — местные псы решат, что ты их завтрак.
Все окружающие меня, такие безобидные на первый взгляд штуки внезапно стали чертовски пугающими.
— А здесь есть что-нибудь приятное и доброе?
— Да. — сказал он и зловеще улыбнулся. — Я.
— Да ну тебя, — отпихнув мерзавца, я устремилась к дверям, — подожду тебя снаружи.
— Смотри, нос не отморозь.
Можно мне другого сопровождающего? Пожалуйста! С этим мы точно когда-нибудь подеремся.
Глава 8
Такое ощущение, что перед сессией время стало лететь быстрее. Мне катастрофически не хватало часов в сутках, чтобы выучить новое, повторить старое, и хоть немного поспать. Вся жизнь свелась к круговороту занятий, книг и тренировок, лишний раз некогда было сбегать в столовую, а уж о том, что такое «просто погулять» я вообще забыла. Из развлечений — только зачарованное окно, сквозь которое мы с Кайлой регулярно проверяли корпус напротив, на предмет всяких черных соплей и странностей. С того злополучного вечера они больше не появлялись, но мы все равно были начеку. Мало ли.
— Тебе письмо, — Кайла бросила на мою кровать серый конверт, — комендантша передала. Опять, наверное, от Хеммери.
У меня привычно екнуло под коленями.
Уже шестое. Они приходили и интервалом в несколько дней и неизменно сопровождались новыми спазмами за грудиной. Зачем он меня мучает? Зачем пишет все это?
Я приготовилась к очередным извинениям, красивым словам о том, как он сожалеет, как ему меня не хватает и все таком же духе, но в этот раз меня ждало что-то новенькое. Пришлось трижды пробежаться взглядом по скупым строчкам, прежде чем до меня дошла суть написанного.
— Чего этот мерзавец от тебя хочет? — спросила Кайла, не поднимая глаз от тетради, — прощения, понимания и обнимашек? Чтобы ты все срочно забыла и не выносила мозг бедному самцу, который воспользовался своим законным правом на разнообразие?
— Коул хочет встретиться.
— Чудесно. Пусть приезжает.
— Он так и написал. Приедет через неделю.
Подруга только хмыкнула:
— Размечтался. Кто его с практики-то отпустит? Пока ректор приказ о возвращении не подпишет — не видать ему Весмора, так что не переживай.
— Он самоволкой собрался.
Кайла все-таки оторвалась от книги, глянула на меня озадаченно и, пожав плечами, сказала:
— Ну и дурак. За такое столько штрафных баллов отхватит, что до конца обучения хватит. А то и вовсе отчислят за побег.
— И правда дурак, — рассеянно согласилась я, но на душе стало тревожно.
Да, мне не хотелось, чтобы у Хеммери возникли лишние проблемы из-за бессмысленных походов.
Неужели и правда без разрешения притащится? Думает, после этого я стразу обо всем забуду и растаю, как малолетняя дурочка? Не растаю. Мне такие «подвиги» вообще не сдались.
Желание написать ответное письмо стало еще сильнее, но у меня по-прежнему не было обратного адреса.
— Забудь. Если он дурной — это его проблемы, не твои.
Так-то она права… Но что делать с ломотой в области груди? Она вообще когда-нибудь пройдет? Или мне суждено всю жизнь убиваться по этому предателю? Не хочу!
Я засунула конверт под матрас, к первым пяти и снова погрузилась в описание рун. Один плюс от нескончаемой учебы все-таки был — не оставалось времени на сердечные переживания.
Мне все никак не удавалось расшифровать свою бабочку. Много необычных элементов и сочетаний — природные и немного геометрии, россыпь кружков в перемешку с треугольниками, изящные завитки между которыми укладывался частокол зигзагов.
Госпожа Нора сказала, что руна получилась такая же бестолковая и несобранная, как и ее хозяйка. И пока я с ней не разберусь, могу даже не думать о допуске на экзамен.
Вот и я разбиралась.
Крылья, как символ двойственности и зеркального отражения. Плавная линия, замыкающаяся в знак бесконечности — знак восстановления. Резкие фигуры — оборона из вне, плавные — защита снаружи. И что из всего этого следовало? Понятия не имею!
Ответ был запрятан где-то очень глубоко, но сдаваться я не собиралась. Стоило только вспомнить худое утонченное лицо госпожи Норы и ее высокомерный взгляд, полный пренебрежения, и тут же просыпалось упрямство. Все равно разгадаю, что это за руна! Чего бы мне этого не стоило.
А между тем, за окном уже вступила в законные права матушка-зима. Сугробов еще не намело, но серые газоны перестали быть серыми, и с голых веток свисали грозди сверкающих сосулек. По-осеннему серая Академия будто переоделась в праздничный наряд, и несмотря на надвигающуюся сессию и
