Светлана Багдерина - Не будите Гаурдака

— Их было намного больше, чем вас?

— Ха! — фыркнула сзади Сионаш. — Представь себе, что ты бросил маленькую тарелку на пол комнаты. Так вот, то, что поместилось под ней — это наши земли. А всё остальное — владения гайнов.

— А поговорить вы с ними не пробовали? — озарила внезапно удачная идея лукоморца.

Люди даже и не подозревали, что глаза сиххё могут увеличиваться в один миг до таких размеров.

Сионаш в безмолвном ступоре в поисках объяснений глянула на гвентянку, потом на Ивана, потом на мужа…

— С… с кем? — первым пришел в себя Аед.

— С гайнами, конечно! — жизнерадостно улыбнулся Иванушка. — Я более чем уверен, что если бы только вы сели с ними за стол переговоров и спокойно обсудили все ваши проблемы…

— Да мы с ними не только за стол — на одно поле… — возмущенно начала было Сионаш, но старик опередил ее.

— У нас с ними один разговор. Как и у них с нами. Они скотине своего мира под стать.

— А кто тут у вас водится? — в искренних очах царевича пыл миротворческий мгновенно сменился естествоиспытательским.

— Гиперпотамы, щупальцероты, — принялся неспешно загибать пальцы старейшина селения, исподволь подозрительно бросая косые взгляды на гостя, — жаборонки, шестиногие семируки — не путать с семиногими шестируками, выдрокобры…

— Выдрокобры? — изумленно воскликнул Иванушка. — Никогда про таких не слышал! Вот бы поглядеть… А живого щупальцерота я мечтал увидеть всю жизнь! Я читал про него в книжке мастера Мэрхенвальда, все люди думают, что они вымерли много веков назад! Вам сказочно повезло, что они здесь еще сохранились!

Старуха снова невольно взглянула на Эссельте.

И во взгляде ее на этот раз было гораздо больше понимания и сочувствия, чем раньше.

Принцесса незаметно пожала плечами и кротко возвела глазки к небу.

— …Непрерывно сражаясь с местной природой и ее коренными обитателями, мы, переломив древние традиции, стали жить все вместе, родами, а не семьями и не поодиночке, как был обычай наших людей в Аэриу, — продолжал тем временем экскурс в новейшую историю сиххё Аед. — У нас появился король. Как у вас. Мы научились возделывать землю и выплавлять медь… совсем как вы. Мы стали приручать местных животных. Тоже как вы. Вместо детей природы мы превратились в ее нахлебников. Как вы, люди… Старики называли это дикостью и позором. Уже поколение моего деда — успехами. Но, какие бы имена мы ни давали тому, что с нами происходит, день и ночь, ночь и день, которые тут не отличить друг от друга, каждую секунду идет война. Война на выживание.

— Кто кого выживет? — не из вредности, скорее, по неискоренимой привычке, впитанной с молоком матери и с воздухом Аэриу, ставшего Гвентом, колко поинтересовалась принцесса.

Аед криво усмехнулся.

— Кто кого — вопрос не стоял, женщина человека. Вопрос — когда. Какими бы отважными и умелыми воинами мы не были, их всегда было больше, намного больше, фатально больше…

— История с вашим народом и людьми повторяется? — с болезненным состраданием встретился с ним глазами Иванушка.

— Повторилась… — горько поджал тонкие губы старик. — Только наоборот. И нам, в отличие от вас, деть их отсюда некуда.

— А где ваши мужчины, сиххё? — снова перебила старейшину Эссельте, не перестававшая с нервным любопытством крутить головой по сторонам, пока длился рассказ. — Ваши воины. Я не видела ни одного. Или они пали еще раньше, сражаясь с… с гайнами?

Старик нахмурился и покачал головой.

— Нет.

— Они ушли позавчера утром с королем Габраном, — снова раздался угрюмый голос Сионаш за их спинами.

— Куда? — бесхитростно полюбопытствовала принцесса и, неожиданно для себя, заработала холодный настороженный взгляд от обоих сиххё сразу.

— По делам, — уклончиво сообщил Аед.

Эссельте намек поняла, и заалела, как селекционный томат.

— Кхм… я… обратил внимание… что ваши медные мечи… против шкур гайнов… не очень эффективны?.. — Иван деликатно поспешил перевести разговор в другое русло и кивнул на заткнутое за пояс Сионаш оружие, больше напоминающее мачете.

— Зато против наших стрел ни одна их шкура не устоит, — гордо поднял голову Аед, вытянул из колчана за спиной одну из шести оставшихся, и продемонстрировал ее острый, как жало, янтарно-желтый наконечник. — Кремень. Со ста шагов пробивает любого ушастого насквозь. Вместе с нагрудником из шкуры гиперпотама.

— Но в ближнем бою…

— Ближнего боя с гайнами у сиххё быть не должно, — аккуратно убрал стрелу на место и недовольно нахмурился дед. — Если эти сиххё хотят еще пожить, конечно. И второй залог долгой жизни сиххё — их патрули.

— Это мне напомнило о… — встрепенулась и закрутила головой Сионаш.

Но, похоже, тот, о ком она подумала, сам уже хромал к ним, неуклюже перешагивая через тела и остатки пожарища.

— Аед, мы нашли, откуда появились ушастые! — не доходя до них десяти шагов, вестник начал возбужденно говорить. — Из рудников! Поэтому наши разъезды не видели их!

— Но как они туда попали, Корк? — старейшина позабыл про гостей и вытаращил глаза на вновь подошедшего сиххё лет пятидесяти, одна нога которого был суше и короче другой.

— Не знаю наверняка, — скользнув по людям неприязненным взглядом, пожал здоровым плечом хромой, бережно придерживая рукой наспех перемотанное грязными тряпками раненное плечо. — Но боюсь, когтерыл туда подкопался, чтоб ему сдохнуть со всем племенем своим, скотина проклятая…

— Кто подкопался? — непонимающе моргнул лукоморец.

— Когтерыл. Гайны часто живут в его ходах. Да еще и лазят по ним везде, куда их мерзкие башки пролезут, — мазнул вскользь по нему негостеприимным, почти брезгливым взором хромой и снова уставился на Аеда. — Что теперь делать станем?

Старейшина нахмурился, недовольно пожевал губами, словно стараясь раскусить что-то очень маленькое, твердое и неприятное на вкус, но ответить ему не дали.

С противоположного конца селения донесся взволнованный женский крик.

— Пыль!!! Пыль на горизонте!!!

— Разъезд? — позабыв про людей и гайнов, подскочил Аед.

— Больше некому… — хмуро пробормотал хромой и энергично заковылял в ту сторону, откуда кричали.

Старейшина и его жена побежали за ним.

Не отставая от своего единственного защитника и союзника в этом опасном мире, вслед устремились и Иванушка с Эссельте.

К тому времени, как все пятеро достигли противоположного края поселения, у слабо дымящихся развалин крайних домишек уже гарцевали трое среброволосых всадников на белых лошадях в окружении оставшихся поселян.