Алла Матвеева - Досадный случай

Лестница вывела не в коридор, как я предполагал, а в добротно обставленную комнату первого этажа. Резные ножки тяжелого письменного стола (вот уж воистину редкость), заваленного бумагами, на пядь утонули в пушистом зеленом ковре. Из-за него-то я чуть не пропустил явления третьего участника представления. Боковая дверь отворилась совершенно бесшумно, а ковер заглушил легкие шаги, так что давешнего вельможу я заметил только тогда, когда он уже сделал ко мне несколько шагов, заняв удобную позицию для атаки.

Грудь его предусмотрительно украшал безумно дорогой кулон магического доспеха, защищающий ото всех видов магических атак, в руках стиснут короткий жезл из тёмного дерева, который толстяк без лишних разговоров направил на меня.

Струя жидкого пламени с утробным ревом охватила защитную сферу — единственный доступный мне без предварительной подготовки волшебный щит — и стекла на пол. А был бы у него обычный арбалет, и моя история закончилась бы на этом месте. Но и второго магического удара сия хилая конструкция не выдержит. Под моим взглядом нож для открывания писем взлетел со стола, и миг спустя толстяк схватился за лезвие, торчащее из горла. От физического воздействия магический доспех защиты не дает. Из-за напряжения носом пошла кровь — колдовать без опоры на материальный носитель — не мой профиль.

Будто бы оплывающую фигуру вельможи заволокло сизым дымом. Дорогой ковер яростно полыхал. Рыжие язычки пламени норовили поднырнуть под мою защиту, и с удовольствием пробовали на вкус матерчатые обои на стенах. Путь к двери преградил гудящий от осознания долгожданной свободы и могущества огонь. За ней слышались встревоженные голоса, и приближающиеся торопливые шаги. В задымленном дверном проеме возникла мужская фигура. Ещё один дворянин, только помоложе. Арбалетный болт свистнул в нескольких пядях от груди — стрелять не целясь парень не мастер. Не буду ждать, когда он его перезарядит, или подмога подоспеет. Есть тут запасной выход?

Сквозь дым видно было плохо, но, похоже, единственное окно закрывает вделанная намертво решетка. Ерунда.

Безумствующее пламя охотно поделилось толикой своей мощи. Наспех свернутый энергетический клин взрезал стену, кроша вековую кирпичную кладку. Я выпрыгнул наружу следом за кирпичами, заворачиваясь в тонкое покрывало отвода глаз. Надеюсь, там, внизу, никого не завалило.

Магический индикатор мигнул, сверяясь с образцом, привезенным из Тэрсхора, и запульсировал, наливаясь злым красным огнем. Обнаглевший Тёмный, не скрываясь, творил свою волшбу в столице, прямо под носом у инквизиторов.

Карета свернула за угол, и тёмный кирпичный бок дома скрыл тревожные отсветы ночного пожара.

Все-таки, какой Хиввиг был идиот. Исполнительный, и занимающий удобное общественное положение, за что и был поставлен на эту должность, но не зря, не зря говорят, что усердный дурак хуже вредителя. Ведь ясно же, что настоящего сотрудника Тайной канцелярии выследить его доморощенным шпикам не по зубам, и этот заклинатель никакого отношения к Серым не имеет. И совершенно очевидно, что это не тот неизвестный, который мелко и неуловимо пакостит в последнее время. Заклинатель не стал бы размениваться на такое.

Нет же, вместо того, чтобы тихо проследить до заказчика, допросить захотел. Неизвестно еще, что в процессе допроса выболтал. А теперь этот тип, крутившийся вокруг места встречи с невыясненными целями, сбежал, обогатившись неизвестным количеством информации, и спалив дом в качестве прощального привета.

Но ничего, найти его, если из города не сбежит — вопрос времени, детали сквозь дым и огонь рассмотреть не удалось, но общие черты запомнились.

Нет, гоняться за ним бессмысленно, после такого феерического выступления он наверняка покинет город, или заляжет на дно, но рано или поздно он сам, или его преемник снова появятся подле заговорщиков, собирая информацию для своих неизвестных хозяев. Иногда самый эффективный способ охоты, это засада.

До "Зеленой звезды" я добрался уже хорошо за полночь. Не решившись будить мирно спящего хозяина, телекинезом, откликнувшимся ломотой в висках, сдвинул засов, и, изображая из себя воздушного духа, на цыпочках полетел в свою комнату.

Трактирщик, неведомым мне шестым чувством уловивший неуставное шевеление, выглянул в коридор, вооруженный светильником и каминными щипцами. Увидев меня, покачал головой, выражая облегчение и неодобрение разом, а когда разглядел, в каком именно виде я объявился — без плаща, помятый и грязный (хорошо хоть ссадины зажили), с размазанными по верхней губе и подбородку кровавыми потеками, — незаметно потянул носом. Компрометирующих алкогольных паров не обнаружилось, и он скрылся за дверью, бормоча о молодежи что-то, что я предпочел не расслышать.

Беспрепятственно поднявшись на второй этаж, и юркнув в комнату, я привалился спиной к двери. Поверить не могу, что это приключение все-таки закончилось, а я все ещё жив. Без потерь не обошлось — плащ остался где-то в горящем доме, но это мелочи. Все ценное я вынул из карманов перед началом рейда.

С наслаждением умывшись тепловатой водой из кувшина, и сняв сапоги, растянулся на кровати прямо поверх одеяла. Мысли в чугунно тяжелой голове запутались, как после выпивки, и никак не хотели выворачивать в нужную сторону. Кстати, а какая сторона мне нужна?

Самое лучшее сейчас — это уснуть, и завтра на свежую голову все обдумать, но сон, напуганный обилием мечущихся мыслей, не шел. Ладно, раз так, попробую подвести итоги "расследования века" прямо сейчас. Первое — сверток с кровесодержащей грязью остался в полыхающем особняке. Второе — леший с ним. Выйду на Тёмного через подпольную лабораторию. Все равно, прежде чем соваться к нему самому, не плохо было бы понять, что он из себя представляет, и ради чего ввязался в такую рискованную авантюру, как использование запретной магии. Традиционные методы поиска в данном случае подходят гораздо лучше магических. И, третье — а что, собственно, ученик последнего этапа обучения может сделать с опытным магистром, эту самую запретную магию практикующим? До плена меня такие мысли почему-то не посещали. На краткий миг в голове воцарилась звенящая пустота. Ладно, об этом буду думать, когда появятся хоть какие-то данные, сейчас рассуждать бесполезно.

Успокоенный этой здравой мыслью, я, не вставая с кровати, стянул с себя одежду и уснул. На задворках сознания билась мысль, что я упустил что-то очень важное, но…

Тщательно взлелеянное ещё в первые годы ученичества чувство времени разбудило меня в то время, которое я обозначил для себя, как "подъем на работу".