Глен Кук - Суровые времена. Тьма

Перескочив через трещину, мы оказались под нависшими степами. Я пробежал пальцами по каменной кладке. Ух ты! — камень крошился.

— Тебе не кажется, что это песчаник?

Тай Дэй буркнул что-то, означающее отрицание, сопроводив это звуком, имевшим вопросительный оттенок.

— Похоже на множество мелких кристалликов. Как соль. Но это не песчаник.

Странно. Камень, из которого сложены стены, мог противостоять любому природному воздействию практически вечно. Как и весь остальной камень равнины. И если крошился, то неспроста. Не без вмешательства сверхъестественных сил.

— Я чую колдовство, — пробормотал Тай Дэй.

— Тонкий у тебя нюх, брат.

Парни, за которыми мы следовали, сами спешили за ушедшими вперед, за изгиб стены. Поджидать нас они не собирались, но постепенно мы их нагоняли.

Обогнув наконец изгиб стены, мы увидели множество подвод и животных, сгрудившихся на пятачке перед тем, что некогда было главными воротами. Я бросил взгляд наверх. Предусмотрительные строители спланировали единственный подход к воротам так, что его можно было обстреливать и забрасывать камнями сверху, с обеих сторон. Интересно, ежели вскарабкаться наверх со здоровенной каменюкой, можно будет расплющить форвалаку? Черная пантера пребывала в скверном настроении. Она билась, ревела и грызла прутья клетки. Но никто не обращал на нее внимания.

Неплохая мысль — оставить ее здесь, когда мы повернем назад. Тени обязательно найдут способ до нее добраться.

Другим животным тоже предоставили заботиться о себе самим.

Сиятельство и Сопатый, которые теперь опережали нас всего на пару десятков футов, протискивались в узкую щель. Открыть ворота не представлялось возможным, поскольку они были сломаны, перекосились и висели на одной петле. Большая трещина в каменной кладке указывала на то, что это повреждение было вызвано землетрясением.

Сразу за воротами находился просторный внутренний двор, какие есть в большинстве крепостей. В случае осады там размещают укрывающихся в цитадели окрестных жителей. Сейчас двор был полон наших парней. Шли споры относительно того, стоит ли снести ворота, чтобы загнать внутрь животных и закатить подводы. Нюень бао вели свой спор — обязаны ли они следовать за Отрядом в глубь твердыни.

— Дерьмо! — воскликнул Лозан, увидев меня, — А я уж решил, что ты копыта отбросил. Думаю, мы подберем твой труп на обратной дороге, если он не слишком провоняет.

— Спасибо за заботу. Где Старик? — Я уже приметил, что Ножа и Мотера во дворе не было.

Изнутри крепость выглядела не менее величественной, чем снаружи, и, наверное, подавила бы меня своим величием, когда бы мне не довелось видеть дворец в Таглиосе и Вершину. Все внутренние строения были сложены из того же серого базальта, что и наружные стены. И здесь тоже повсюду виднелись следы разрушения. В глаза бросались сотни больших и маленьких трещин, двор был усыпан множеством обломков камня. У подножия стен высились целые груды осколков.

— Они зашли внутрь. Минут этак десять назад. Догнать их не составит труда.

Поморщившись, Лебедь направился к ступенькам, ведшим к узкой двери внутреннего укрепления. Я заподозрил, что, когда Старик позвал Лебедя с собой, тот, по своему обычаю, принялся отбрыкиваться, но теперь передумал и полез внутрь под тем предлогом, что ведет к командиру меня.

Тай Дэй тяжело ступал за мной, припечатывая каждый шаг, словно приговор. Поскольку он присоединился ко мне, некоторые другие нюень бао тоже прекратили споры и направились внутрь.

Дверной проем был подобен завесе тьмы: пройдя сквозь него, я словно ступил через тонкую вуаль. Во всяком случае, примерно так должна была выглядеть завеса тьмы по моим представлениям.

Света внутри было очень мало. Он просачивался сквозь многочисленные щели и трещины в стенах, но, прежде чем достигал меня, успевал почти истаять во мраке.

— Кончайте толкаться! — шикнул я на сородичей Тай Дэя, напиравших на меня сзади. — И не шумите. Я пытаюсь прислушаться.

Откуда-то доносились звуки, но они эхом отдавались от стен. И определить направление в огромном пустом пространстве было весьма затруднительно.

— Прав я был поначалу, — сплюнув, пробормотал Лозан. — Лучше бы мне сюда не соваться.

До какой степени он был прав, мне предстояло узнать в недалеком будущем.

— Тихо!

Через несколько мгновений я определил источник звука и двинулся на голоса.

107

Госпожа, Костоправ, Бадья, Ведьмак, Масло, Лофтус, Лонгинус и Клетус вели какой-то довольно громкий, но беззлобный спор. Добравшись до них, я увидел всю Старую команду, сбившуюся тесной кучей. Ребята привели сюда Ревуна, Длиннотень и Ловца. Ревуна и Длиннотень выпустили из клеток. За Длиннотенью надзирали Нож и Мотер. Последний пребывал в полной прострации и бормотал какую-то чушь, тогда как Ревун держался настороженно и бдительно. Прабриндрах Драх неотлучно находился рядом с ним.

Но мне было не до них. Я поспешил к Старику и Госпоже, которые, присев на корточки, всматривались в разлом. Как мне показалось, за этой щелью находилось нечто, вовсе не предназначавшееся для обозрения. Едва Костоправ оглянулся посмотреть, кто к нему проталкивается, я без предисловий спросил:

— Где Нарайян Сингх?

— Он… — На физиономии Старика появилось озадаченное выражение.

Хотя судить об этом с уверенностью было трудно. На всю ораву приходился всего-навсего один факел. Его держал Лонгинус, стоявший футах в двадцати от них. Но когда я пригляделся к Старику как следует, стало ясно — выглядит он так, будто его тюкнули обухом по башке.

Я повернулся к Госпоже:

— Может, тогда ты скажешь, где Нарайян Сингх? Разве он не был одним из самых ценных твоих пленников? Разве не прикончили бы этого гада давным-давно, когда бы все зависело от одного глупого малого по имени Мурген?

Госпожа молча уставилась на меня. Складывалось впечатление, что ей хотелось нахлобучить на голову шлем Жизнедава и задать мне хорошую взбучку, но она сдержалась.

— Я вообще забыл о его существовании, — пробормотал Костоправ. — Как же это могло случиться?

— Что вообще случилось? — подхватила Госпожа. — Почему о нем речь?

Я прищелкнул пальцами.

— Потому что он смылся. Напал на дядюшку Доя со своим черным румелем. Нашел тайное логовище Ловца и освободил Дщерь Ночи. Они сбежали и сейчас наверняка прикидывают, как вернуться в дело.

Пальцы Госпожи теребили что-то на талии, словно пытаясь нащупать шелковый лоскут. Затем она непроизвольно коснулась как бы левого рукава, вместо которого на руке был стальной наруч. Она позабыла, что закована в латы, из-под которых не вытащишь румель. Вид у нее был совершенно идиотский. Такой я ее еще не видел!