Игорь Хоров - Абордажная команда Белвела

Фрэнсис говорил таким слабым и болезненным, полным боли, голосом, что всем стало не по себе. Роберта первая сумела взять себя в руки, и воскликнула:

— Слушайте приказ капитана! Идем вперед! Дин первый, потом Оливье, Грэм несет Фрэнсиса, я замыкаю. Вперед!

Грэм поднял Фрэнсиса на руки, как младенца, совсем не тяготясь его весом. Дин на ощупь продвигался вперед, факел будто не хотел светить, пламя его терялось во тьме. Фрэнсис вскрикивал от каждого толчка.

— Осторожнее, Грэм! — со слезами в голосе воскликнула Роберта, — ему же больно!

— У него все кости сломаны, — сокрушенно ответил Грэм.

Спустя пять минут ходьбы впереди показался лучик света. Дин крикнул и побежал вперед. Ослепленные ярким солнцем после темноты подземелья, пираты наконец вышли наружу. Постепенно зрение вернулось, и они увидели, что находятся на скалистом берегу моря. Налетел холодный ветер, люди вдохнули свежий воздух, радуясь возвращению на свет божий из мрака бесконечных переходов форта Бланкальер.

Глава 12. Клятва на крови

Радость от встречи с шумом волн и солнечным светом быстро прошла, когда компания взглянула на бледного как снег Фрэнсиса. Грэм аккуратно положил его на траву.

— Есть среди нас врачи? — спросил Дин, обводя команду взглядом.

Все молчали, и Дин решил своими силами провести осмотр, ведь занятия демонологией обязывали знать строение скелета и внутренних органов. Он присел к Фрэнсису, тот слабо простонал что-то. Оливье отвернулся, не желая смотреть. Дин размял пальцы и приступил к осмотру. Фрэнсис страшно закричал: сильная боль пронзала тело от каждого прикосновения, Роберта попыталась помешать, но Грэм оттащил ее в сторону, а потом зажал Фрэнсису рот, чтобы вопли не услышали солдаты. Спустя несколько минут приглушенных, но от этого не менее истошных криков, Дин заявил, что закончил осмотр.

— Как ни странно, но в целом Фрэнсис в порядке, — сказал он. — Он не шутил, когда говорил, что его тело прочнее стали, — продолжил Дин, — позвоночник цел, я так думаю, голова тоже. Только руки сломаны, несколько ребер — и все!

Оливье ходил кругами, причитая без остановки. Грэм недоверчиво поглядел на чуть живого капитана.

— Он точно поправится! — воскликнула Роберта, — когда я увидела его в первый раз, он был намного хуже! Дайте два дня, и он встанет на ноги!

— Тут в лучшем случае месяца три-четыре, — покачал головой Грэм.

В разговор вмешался Оливье:

— Мы должны убираться с острова, — сказал он.

— Остров небольшой, нас легко найдут, — поддержал старика Грэм.

— Я бы не был так уверен, — решившись, сказал Дин, — нам следует остаться. Каким бы сильным Фрэнсис не был, сейчас ему нужен покой. Если мы отправимся в море, он может и не выдержать.

— Я поддерживаю, — сказала Роберта, — вернемся в дом Оливье.

Все согласились, что следует остаться на острове. Грэм поднял Фрэнсиса, и команда отправилась вслед за Оливье, который знал эти места как свои пять пальцев. Сделав большой крюк и обойдя стороной форт, в поселение зашли с задворок, опасаясь патрулей. К дому добрались уже на закате, и без происшествий попали внутрь. Роберта сразу же осмотрела все комнаты, но внука нигде не оказалось. Кроме того, Оливье заметил, что тот забрал все свои вещи.

— Куда он мог подеваться? — недоумевал старый пират.

— Я, кажется, знаю, — сказала Роберта, — наверное, решил, что пришло самое время сбежать вместе со своей возлюбленной.

— Какой возлюбленной? — нахмурился Оливье.

Роберта замялась:

— Я же читала письма…

— Какие письма?!

— У тебя с памятью беда!

— Совсем старый, — покорно согласился Оливье.

Тем временем стемнело. Грэм запретил зажигать свечи, опасаясь патруля. Дин перевязал Фрэнсиса, после чего совершенно истощенные пираты улеглись спать. Проснулись поздно: первой встала Роберта, ругая себя за то, что они дрыхли, не выставив дозорного. Из последних запасов гороха она сварила кашу, и позвала всех к столу. За какую-ту минуту пираты смели все, что было, и потребовали добавки. Но более в доме ничего не имелось. Выходить было опасно, но выбора не оставалось, и пиратский совет постановил, что если Роберта сходит за пропитанием, беды не выйдет. По крайней мере, выглядит она безобидней остальных, и подозрений вызовет куда меньше. Когда Роберта ушла, Дин поднялся наверх, сказав при этом, что доктор из него никакой, а вот создать лечебный амулет он сумеет.

Грэм стоял у окна, выглядывая на пустынную улицу. Солнце, скрытое за тучами, тускло освещало дорогу, покосившиеся дома, бурьян, заполонивший все дворы. За столом сидел Оливье, положив голову на руки и закрыв глаза. Грэм задумался о событиях последних суток.

«Кто этот дьявол?» — спросил он себя, думая о Фрэнсисе.

Уже долгие годы никто не решался атаковать ни Бланкальер, ни любую другую тюрьму. Негласно позволялось грабить торговые суда, а пиратам, состоящим на королевской службе, можно было делать набеги на прибрежные города, но штурм правительственного форта равносилен подписанию себе смертного приговора. Такого человека Корона уже не упускает из виду, объявляет охоту и преследует до тех пор, пока он не познакомится с веревкой. Бывали случаи, когда пиратские флотилии штурмовали тюрьмы, но чтобы это взбрело в голову команде из трех человек — такого Грэм не припоминал.

Спустя час Дин спустился на кухню, где сидели задумчивый Грэм и Оливье, угрюмо поскабливающий ложкой по пустой тарелке. Демонолог торжественно продемонстрировал малюсенький черный амулет, сделанный из пуговицы. Талисман был невзрачен, висел на тоненькой ниточке, и вовсе не походил на магический предмет. Оливье сказал об этом, на что демонолог обиделся, и, не задерживаясь, направился к Фрэнсису. Но тут на кухню вошел сам капитан. Предела не было их удивлению. Особенно поразился Грэм, который предрекал ему скорую смерть.

— Все болит, — пожаловался Фрэнсис, опускаясь на стул.

Первым опомнился Дин:

— Держи! Надень амулет!

Левая рука Фрэнсиса бессильно свисала к полу, правой он натянул амулет на шею.

— Спасибо.

Дин, спохватившись, быстро пошел наверх. Пираты услышали, как на ходу он рвет полотно. Дин вернулся и подвязал Фрэнсису больную руку. Тот кивнул, и попросил поесть. Вот тут-то все и встрепенулись. Роберты не было уже более часа. Оливье и Грэм встревожились не на шутку.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась запыхавшаяся пиратка, глаза ее были испуганными, а пальцы крепко сжимали мертвую курицу. Отдышавшись, Роберта рассказала, что ее заметил патруль: