Джонатан Уайли - Владычица снов. Книга вторая

Ночь стояла теплая — и все же Галена бросило в дрожь. Он несказанно обрадовался, когда эти двое прошли мимо. Один из них вскочил на лошадь и исчез в створе главных ворот, тогда как другой вернулся в замок. Задержавшись под фонарем, висевшим над дверью, он огляделся по сторонам и, как показалось юноше, посмотрел прямо на него. В этот миг Гален и увидел лицо, больше всего похожее на череп давным-давно умершего человека, ослепительный взгляд бесцветных глаз, казалось, дышал смертельной угрозой. Даже стоя во тьме, Гален почувствовал себя обнаженным и беззащитным и страшно перепугался, но монах, не обратив на него никакого внимания, вошёл в дом.

Гален перевел дух. Так мучившее его решение было принято как бы само собой. В этом замке ему больше не хотелось оставаться ни единой минуты!

Глава 40

Гален поспешно собрал пожитки и выскользнул из Ярласовой твердыни, никем не остановленный на выходе. Он был по-настоящему потрясен чудовищами в образе монахов и, даже очутившись вне стен замка, не ощутил желаемого облегчения. Поэтому принялся разговаривать сам с собой в попытке восстановить самоуверенность.

«До сих пор все казалось чересчур легким! Если бы Пайк был здесь, он сказал бы, что мне везет как новичку. Единственное, что от меня требуется, сохранять хладнокровие!»

Город вокруг застыл, равнодушный к его судьбе. В мерцающем свете ламп и уличных фонарей перед Галеном представали картины ночной жизни, хорошо знакомые ему по родному городу. Голоса и шаги, стук обитых железом колес по булыжнику и отзвуки пьяных песен смешивались с запахами дыма, отбросов и пищи. И хотя во всем этом не было ничего необычного, Гален шарахался от каждой тени, вздрагивал, услышав шаги навстречу. Он чувствовал себя затерянным в чужом и скорее всего враждебном окружении.

«Надо взять себя в руки, — думал он. — У меня куча денег и не обременяют домашние заботы. Я не идиот, чтобы трепетать от страха в чужом городе. В конце концов, столько людей без труда находят здесь пристанище — неужели я не справлюсь хотя бы с этим?» Утешив себя таким образом, он несколько бодрее зашагал по ночным улицам.

Чем дальше Гален отходил от замка, тем больше места получал в его растерянной душе здравый смысл. Чудовищное лицо монаха начало казаться уже не столь пугающим, когда и время, и расстояние развели юношу с этим полупризраком; он даже подумал, а не сыграло ли с ним такую злую шутку тамошнее освещение. И по мере того как ужасное воспоминание блекло, он оглядывался по сторонам со все большей уверенностью, мало-помалу начав присматриваться к окружающему.

Жизнь кипела по большей части вокруг трактиров. Люди всегда найдут повод повеселиться и напиться в честь этого или, напротив, нализаться с горя, а в Риано, судя по всему, и радостей, и печалей было хоть отбавляй. На смену оживленной торговле на улицах дневного города сейчас, ночью, чуть ли не в каждой подворотне заключались куда более таинственные сделки. Мошенники собирали вокруг себя кучки зевак, прельщая простофиль перспективой легкого выигрыша, музыканты демонстрировали свое искусство, отчаянно борясь за внимание состоятельных горожан со столь же многочисленными нищими. Мужчины стайками слетались в самые темные углы, где торговали запретным товаром, сулящим неземные радости, даже торговаться о цене которого у них хватало храбрости только шепотом, тогда как «ночные красавицы» подстерегали прохожих под фонарем или у окошка на первом этаже собственного дома, порой не гнушаясь и тем, чтобы первой предложить свой товар. На одних улицах было полно народу, другие оставались почти совершенно пустыми; бродяги разводили костры прямо на земле, собаки, воя, переругивались друг с другом; тут и там проходил армейский патруль, при одном появлении которого повсюду воцарялась тишина, хвостом тянувшаяся за стражниками.

Гален терся и крутился среди зевак, приглядывая местечко для ночлега. В некоторые заведения лучше было не заходить, а к некоторым людям — даже приближаться, и он инстинктивно понимал это. Кое-где вспыхивали драки, но и избежать стычки было сравнительно легко. Тем не менее с кинжалом за поясом Гален чувствовал себя гораздо спокойнее.

Какое-то время он подумывал, а не отыскать ли кого-нибудь из археологов, но было уже очень поздно, поэтому он решил отложить поиски на завтра. Найти дешевую комнату в маленьком постоялом дворе на задней улочке оказалось довольно просто; с облегчением закрыв за собой дверь, донельзя вымотанный юноша провалился в глубокий сон.

Проснувшись поутру, он решил как следует рассмотреть письмо Дэвина. Выглядело оно на первый взгляд вполне невинно: послание одного купца другому, но Гален понимал, что истинный смысл, разумеется, не таков, и был изрядно раздосадован тем, что не может узнать, в чем же дело. «Да брось ты, оно же зашифровано», — внушал он себе, преодолевая искушение взломать сургуч. И тут он вспомнил монахов на замковом дворе. Что они там говорили? «Наш час близок». Интересно, что бы это могло означать? Он решил разузнать все, что сможет, о необычных гостях барона Ярласа, конечно же с предельной осторожностью. При ближайшей встрече с Пайком ему будет о чем рассказать старому воину и о чем спросить тоже.

Гален ушел с постоялого двора, пряча заветное письмо за пазухой. Он отправился на поиски археологов. План его был прост и заключался в обходе всех кабаков в Риано. Если репутация археологов и рассказы Дрейна хоть в какой-то мере соответствовали действительности, рано или поздно подобные поиски должны были привести его к Пейтону. Хорошо это оказалось, увы, только в теории, а на деле, проведя несколько утомительных часов, Гален обнаружил лишь то, что город Риано куда больше, чем он полагал, и что всевозможным питейным заведениям здесь воистину нет числа. Кое-кто из трактирщиков и выпивох сообщали Галену, что археологи наведывались к ним в последние два дня, но никто не знал, где их искать сейчас. Другие, едва Гален заводил речь о своих товарищах, приходили в дикую ярость, что вынуждало юношу торопливо покинуть заведение. Он утешался мыслью, что так, по меньшей мере, изучит город и узнает его кабаки во всем их разнообразии.

В конце концов, первыми знакомыми, на которых наткнулся Гален, оказались вовсе не археологи, а та пара бугаев, которые обслуживали Шаана в качестве телохранителей. Они были сильно навеселе и тут же потребовали, чтобы Гален составил им компанию. Юноша нехотя присоединился к ним и какое-то время внимал всяким россказням и похвальбе силушкой и роскошной жизнью, которую они ведут в гостевых покоях замка. Сам Гален не упомянул, что тоже провел две ночи за стенами цитадели Ярласа, а его собутыльникам такое, разумеется, и в голову прийти не могло. Но прежде чем Галену удалось отвязаться от наемников, он успел спросить, служат ли они по-прежнему у Шаана. С пьяной спесью ему объявили, что так оно и есть и что следующая поездка купца сулит еще большие барыши.