Андрей Астахов - Главное задание

– А я не дам ни полушки, – заявил Ванбрахт.

– А я у тебя и не возьму, – прошептал Хатч.

Глава пятнадцатая

Невеста для лоха

Если ваш компьютер висит, перережьте веревку.

В миру Хатча звали Валерой. Если я питерский, то Валера был из Нововолжска – есть такой маленький городок близ Самары. Его история сильно отличалась от моей – он не получал уведомления по «мылу», не встречался с Консультантом, не проходил профилирования. Человек просто пришел домой после работы, сел за компьютер, загрузил любимую сетевую ходилку-стрелялку, вошел в игру и…

– Что-то вдруг мигнуло, и компьютер завис, – рассказывал мне Хатч, и было видно, что он сильно волнуется. – Я подумал, что опять на подстанции химичат, решил выйти из игры. Нажал на Esc, и тут кааак грохнет!

– А потом?

– А потом я очнулся уже здесь. В этой одежде, с гитарой и с несколькими монетами в кармане. Полдня просидел в какой-то роще и выл от ужаса. Понимаешь, я решил, что умер. Правда, потом дошло, что я попал в какое-то другое измерение. Знаешь, как в фантастических романах. Идет человек себе по улице, идет и вдруг – на, получи! Ты больше не в Москве, не в Питере, не в Нововолжске, а в палатах царя Ивана Грозного. Или в какой-нибудь тюряге с иномирскими урками кантуешься. Да еще со смертным приговором в активе!

– Ну и что было дальше?

– А ничего. Пришел в себя, подумал-подумал и решил, что надо что-то делать. Взял гитару и пошел куда глаза глядят, пока не добрался до этого замка.

– А Консультант тебе не встречался?

– Какой Консультант?

Я понял, что должен рассказать Хатчу, как я сам попал в этот мир. Он выслушал меня внимательно, а потом сказал:

– Да, подбросили они тебе подлянку, ничего не скажешь!

– Это ты о чем? – насторожился я.

– Да о профиле твоем.

– Пустяки. Мне тут одна девчонка объяснила, что слово «лох» у них не ругательство. Что-то вроде «чужак». А мы и есть чужаки. – Я посмотрел на Хатча. – Ну здорово, что я тебя встретил. Теперь вдвоем будет веселее.

– Скажешь тоже! – Он пожал мне руку. – Играем в одной банде. В четыре руки.

– А ты что, музыкант?

– Ага. В группе играю на гитаре и клавишах. Слышал такую группу «Визит Воланда»?

– Не приходилось. Я вообще-то русским роком не интересуюсь. Так, Макара иногда слушаю, «ДДТ».

– А в замке ты как очутился?

– Нужно мне тут отыскать одну вещь. Только не знаю, как правильно к этой Памеле подкатить.

– Слушай, какая тетка! – Хатч восторженно округлил глаза. – Она же вылитая…

– Понял уже. Тут слепой увидит. Еще и имя одинаковое. Но не про нас карамелька. Видел, какой лось при ней? Ну ничего, я умный, я что-нибудь придумаю. Ты куда сейчас?

– Пока не знаю.

– Знаешь, подожди меня во дворе. Я попробую со своими делами разобраться и тебя найду.

– Слово?

– Обижаешь, Хатч. Встретить в чужом мире земляка и потом слызнуть от него, это не по-нашему.

– Прости – Хатч глубоко вздохнул. – Я ведь таких страхов натерпелся, что теперь больше всего боюсь один тут остаться.

Я хотел сказать ему что-нибудь ободряющее, но тут появилась Куршавель.

– Мессир Алекто! – позвала она уже гораздо более дружелюбным тоном, чем раньше.

– Ладно, до встречи, – сказал я менестрелю. – Жди, как договорились.

Хатч кивнул и вышел в низкую дверь, ведущую на галерею. Куршавель немедленно подошла ко мне поближе.

– Должна признаться вам, мессир Алекто, что вы так замечательно пели. И стихи о любви растрогали меня, – объявила она, почему-то перейдя на шепот. – Это было так… волнующе. Я бы еще с удовольствием послушала стихи мэтра Павильона.

– Вийона, сударыня. Рад, что угодил вам.

– Вы еще почитаете стихи?

– Как вам будет угодно.

– Миледи попросила узнать, закончили вы свою беседу с менестрелем или нет.

– Да, уже все. Я иду в зал.

– Погодите немного. – Она запнулась и покраснела. – Я хотела вам сказать… если вам что-нибудь понадобится, то вы…

Бедненькая, подумал я, глядя на девушку. Природа обидела тебя по самое не могу. Каково это – иметь такую серую невзрачную внешность и при этом каждый день видеть свою шикарную госпожу, которой природа дала все в избытке? Наблюдать, как все без исключения мужики теряют рассудок от одного появления ее госпожи, и знать при этом, что нет ни единого шанса, что кто-то из них посмотрит на тебя? Наверное, это страшно тяжело. Мне почему-то захотелось сказать этой дурнушке что-нибудь приятное.

– Вы очаровательны, когда краснеете, – сказал я с любезной улыбкой.

– А когда не краснею? – спросила она.

Вопрос был, что называется, не в бровь, а в глаз. Но я быстро нашелся.

– И когда улыбаетесь, – добавил я. – А еще когда задаете трудные вопросы.

Бог ты мой, она, кажется, пытается со мной кокетничать! Спасибо, друг Вийон, ты мне подкузьмил.

– Вы и вправду так думаете? – спросила она, просветлев лицом.

– Воистину, – провозгласил я с важным видом.

Серая мышка просто задохнулась от счастья. А я стоял и думал, что я, идиот такой, делаю. Но самое интересное было впереди. То, что Куршавель заявила мне в следующую секунду, добило меня окончательно.

– Мессир Алекто, – начала она, стреляя в меня своими маленькими глазками, – вы очень понравились миледи. Так понравились, что она… даже не знаю, как сказать…

– Я весь внимание. – Я не верил своим ушам: красавица баронесса все-таки заинтересовалась мной! Есть Бог на свете, есть. Трудно описать, что я испытывал в эту секунду. – Итак, что же миледи?

– Когда вы вышли, она шепнула мне: «Куршавель, посмотрите, какой милый юноша! Вы были бы прекрасной парой», – сказала камеристка и опустила переполненный счастьем взгляд.

О, нет! Я почувствовал себя, как человек, которому поднесли фужер самого лучшего французского коньяка, а в последнюю секунду убрали коньяк и поставили на его место стакан с «Трояром». Я добросовестно попытался скрыть свои эмоции, но, видимо, мне это не совсем удалось, потому что Куршавель перестала улыбаться.

– Что с вами, Алекто? – спросила она озабоченно. – Что-то не так?

– Нет-нет, просто, – я вцепился пальцами в ворот куртки, – просто тут немного душно. Еще раз, что вы говорили о баронессе Гранстон?

– Она считает, что мы с вами можем составить прекрасную пару. – Она приблизилась ко мне на расстояние поцелуя и шепнула: – Но самое главное, мессир Алекто, что и я так считаю!

Ее лишенные ресниц глазки закрылись, губы потянулись к моим губам. Я понял, что деваться некуда.

Однажды, еще будучи студентом второго курса, я познакомился с очаровательной блондинкой Ириной. Я так основательно за ней ухаживал, что мне удалось получить приглашение в гости. Когда я пришел к Ирине, то она, взяв меня за руку и загадочно улыбаясь, сообщила, что хочет познакомить меня со своей бабушкой, бывшей примой Мариинки. Бабушка сидела в гостиной. Когда я посмотрел на нее, то понял, что люди действительно могут жить до двухсот лет. Голубое нарядное платье, толстый слой белой штукатурки на ссохшемся личике и выкрашенные синькой волосы делали бывшую приму похожей на мумию Голубой феи.