Павел Шмидт - Мелкинд Виллейн (Золотой Талисман) (СИ)

- Где же принц Джетсет?

- Откуда мне знать? Тролль уволок, схарчил, утопил в болоте!

Я махнул рукой, при всей симпатии к Его Высочеству - сам виноват, неча лезть сдуру. Себя погубил и меня подставил. Назвался принцем, руби тролля! Вспомнился Роуди, гном прям, как палка, и прост, как камень. Попрёт на поиски Джетсета, начав, вестимо, с того овражка. Или сразу пойдёт искать Талисман? Надо торопиться!

- Унрулия, поговорим начистоту. Я вам в тягость, до ближайшего города десятки лиг, скоро болота. Уверен, за мной погоня, наверняка, объявили главным злодеем, убивцем принца!

Унрулия замедленно кивает, так, что не поймешь, согласна или просто: да-да-да, говори-говори. Я продолжил, пытаюсь воззвать к разуму.

- Вам бы меня бросить, уйти вдвоем. С другой стороны, тоже бежите. От чего? Или - кого? Если ищут женщину с ребенком, найти просто, люди запомнят. Да и неприятности в дороге, сама видишь, наготове.

Я замолк, слова сказаны, решение не за мной.

- Какой нам толк от калеки? - жёстко возразила Унрулия. - Это ты попался на сладкие уговоры дедка! Я ничего не решала!

- Я, и поплатился за это! Посмотри на меня. Думаешь, не точила мысль - сбежать, оставить разбойникам на поругание? Вступился за вас, и что теперь?!

- Мама! Нельзя бросать Виллейна, о чём вы, Он спас нас, он... он тоже герой, как отец! Помнишь, рассказывала?

Её щёки мгновенно залила краска, Унрулия быстро украдкой стрельнула глазами на меня. Старательно делаю вид, что не обратил внимания. Что ещё могла сказать сыну? Мальчишке лучше верить: папа герой, странствующий рыцарь, погиб храбро в дальних странах. О, я это очень хорошо понимаю! Жаль, не нашлось никого, сказавшего слова доброго, хоть что-нибудь, про моих.

- Виллейн! Мы должны найти Джетсета! Мама, как ты не понимаешь, если король мертв, Джетсет - единственный наследник!

Унрулия дёрнулась на последней фразе. Глядя куда-то вниз и вбок, проговорила медленно, через силу:

- Ты прав, сынок - Джетсета нужно найти! Только вылечим, сперва, Виллейна.

Глава 8

Погоня не заставила ждать.

Небо пугает низкими облаками, напрасно, уже не верит никто, за плечами месяц засухи. Солнце золотом льётся в частые прорехи, в самой вышине, вторым небесным ярусом белые завитки. Мы успели порядочно отъехать от леса, на горизонте холмы меняются плоской как стол степью. Травы жёлтые, до предела сухие, шепчут, жалуются под крепчающим ветром.

Вчера сидел в темнице без надежды выбраться, краткий, но радостный миг свободы и вот, снова прикован. На этот раз к ногам, лежат, проклятые, бесчувственным грузом поперек воза.

Раскаркалось, взвилось над лесом вороньё, на опушке осадили коней всадники, такие же чёрные. Озираются исподлобья, наш возок удачно нырнул в ложбину.

- Эритор, правь в сторону, вон к тем кустам! - скомандовал я, повернулся к Унрулии. - А ты сделай что-нибудь со следами!

На твёрдой дороге езжено-переезжено, но в высокой траве чёткий след колес. За кустами зеленеет, угадывается ручеёк. Лошадь радостно фыркнула, зашла по колено, конячьи губы жадно приникли к воде.

- Что я могу с ними поделать! - возмутилась женщина, кулачки упёрты в бока. Нашла время препираться.

- Я почём знаю? Выправь стебли руками!

Звучит глупо, Унрулия уставилась соответственно. Солнце блестит на серьгах, жемчужины светятся жёлтым, как в огне. В огне?!

- Подожги тогда, смотри, вокруг одна сушнина! Точно, устроим пал, отсидимся у ручья. Эритор, дай оберег и завяжи глаза лошади.

Я схватил оберег, чую магическую искру. Подожди чуток, скоро, скоро вырвешься на свободу! Швырнул Унрулии, та поймала на лету, вырвался крик боли - в ладонях маленькое солнце.

Унрулия побежала, умница, то вдоль правой обочины, то вдоль левой. В вытянутых руках пылает жаром оберег, за спиной полотнище огня. Трава разгорается охотно, загудел ветер, гонит пал прочь от нитки дороги. Дым такой, что сразу закашлялись, лошадь фыркает без перерыва, из-за гула пламени ничего не слыхать. В небе чёрточки птиц, сложили крылья, но горячий воздух упрямо толкает ввысь.

Преследователи замерли на высотке, человек пять-шесть, высматривают исподлобья. Впереди главный, смоляной конь бьёт копытом, круп укрывает плащ цвета сажи, лицо смутно знакомо, но с такого расстояния черт не разобрать.

- Не больно похожи на разбойников! Что скажешь, красавица, по вашу душу пожаловали?

Унрулия дует на обожжённые ладони, пристально вглядывается, смуглую кожа лица как мукой обсыпало. Отряд ринулся дальше, кони хрипят, дико вращают глазами, но шпоры и короткая узда заставляют скакать меж стен пламени. Всадники пронеслись по дороге, обгоняя пожар.

Звук колокола прилетел с деревеньки, нет, из села - откуда в деревне церковь? Село не видно за мелкими холмами, ручеёк бежит промеж, если двинуться вдоль берега, как раз выйдем. Я окинул взглядом ручей - не выйдет, густой ивняк торчит, местами, прямо из воды.

- Ты скажи, за какие грехи гонятся? - спросил я. Унрулия передёрнула плечами.

- С чего взял, что за нами? Не будем об этом, сейчас главное - уйти от погони, добраться до лекаря, - надавила на больное Унрулия. Я морщусь при неловком движении, к спине как доску привязали, и бьют, бьют с каждым ударом сердца. Пробую шевелить пальцами ног, не выходит, от спины вниз пустота, усилие вязнет в животе, там словно горячее болото. Вдруг стало отчаянно не по себе от мысли упасть в глазах Унрулии! Дыша размерено и ровно, я проговорил, получилось - сквозь зубы:

- Не надо лекаря, и мага не надо. Это просто отёк, ушиб. Пройдёт через пару дней... только нет этих дней!

- Почему нет? Найдём сердобольного крестьянина, вдову на отшибе, мир не без добрых людей. Отсидимся - и дальше в путь!

Я заколебался. Унрулия правильно говорит, неделька покоя не помешает, там и двинемся... куда, зачем? Чародей дал понять: Талисман падёт через три дня.

Солнце в высшей точке, покатилось по небосводу на закат. Гном, а может, и Хольстер, уже топчут лиги на пути к горе. Нельзя позволить завладеть Талисманом! Я взглянул на Унрулию, та следит пристально, чует тонко развитой женской чуйкой, легко читает с лица, не мысли, нет, но сомнения. Эх, была, не была!

- Придётся рассказать. В дороге, пора выбираться из пожарища, пока дым глаза не выел.

Эритор щёлкнул вожжами, лошадка с опаской ставит копыто, глаза завязаны. Воз тяжело вкатился на ровное место, поле вокруг чёрное, серые дымки свиваются тугие спирали. Раскаленный воздух дрожит и за сто шагов расплылось, в мареве ничего не видать.

- Поклянись сыном сохранить в тайне! Обещай что поможешь, это очень важно, важнее всего что было!