Морис Делез - Конан и Гнев Сета

— Так великолепно, что оставил здесь свой меч?— услышали они ироничный вопрос подошедшего Троцеро.

— Нечему радоваться.— Конан невесело покачал головой.— Все было на грани. Дважды я его ранил дважды он меня, но все четыре раны на уровне едва ощутимых касаний.

Мэгил покачал головой.

— Едва ощутимые касания?!— возмущенно воскликнул он.— Да он вскрыл тебе обе вены! Еще немного, и ты просто истек бы кровью!

— Ну, это кто раньше!— самодовольно ухмыльнулся киммериец.— Громила, похожий на быка, унес его прочь, когда едва ли не весь халат кхитайца уже был пропитан кровью.

Говоря: «Весь халат»,— король, конечно, несколько преувеличил, но в пределах допустимого, не извратив сути.

Впрочем, он и сам понимал, что все гораздо серьезнее, а потому мгновение спустя добавил:

— Но, в общем-то, ты прав — хорошего мало. Я уже говорил и не собираюсь отказываться от сказанного — все было на грани! К тому же не забывай, для него, похоже, все это было развлечением! По крайней мере, вначале…

— Откровенно говоря,— Троцеро покачал головой,— я не знаю, что и думать, но твой человек — единственный, оставшийся в живых!— рассказывает такое… Он говорит, что четыре человека — правда, сам он видел лишь троих, но откуда-то все время летели бившие без промаха стрелы — уничтожили полсотни Черных Драконов и столько же моих егерей, не говоря уже о жителях деревни! Причем одной из нападавших была женщина!— Граф помолчал, прежде чем заговорить снова. Видно, происшедшее все еще не укладывалось у него в голове.— И тут является наш король, легко уворачивается от захвата хлыста, прежде разившего без промаха, попутно залепив его обладательнице пощечину, от которой та едва не протянула ноги, сбивает с ног верзилу, перерубив перед тем рукоять его молота, и обезоруживает лучника. После этого появились мы и помешали ему разобраться с кхитайцем.

Троцеро затрясся от беззвучного смеха, Мэгил хмыкнул, Конан покачал головой и поморщился.

— Перестань. Я же говорю, все было на грани,— уже в третий раз повторил он,— и я считаю, что мне просто необыкновенно повезло.

— Повезло?— Троцеро, наконец, перестал смеяться и обвел взглядом присутствующих.— Прошу прощения, мой король, это нервы. Годы и нервы.

— Брось оправдываться,— отмахнулся Конан,— все мы не в лучшем состоянии, но в сказанном тобою действительно есть что-то несуразное… Правда, ты забыл о Лироне.

— Да?— оживился граф.— А при чем здесь Лирон?

— Подожди,— прервал его Конан,— сперва я должен кое-что проверить.

Он осмотрелся и пошел в ту сторону, куда кошмарный молотобоец утащил на себе кхитайца.

— Посветите мне кто-нибудь!— гаркнул он, ни к кому конкретно не обращаясь, но к нему тотчас бросились двое с факелами.

Одним из них был Черный Дракон, вторым егерь Троцеро.

— Ты был в Лироне?— обратился к егерю король.— Хорошо,— заметил он, когда тот утвердительно кивнул.— Не видел там начерченной на земле странной фигуры, похожей то ли на подкову, то ли на разорванное кольцо с отогнутыми краями и непонятными знаками внутри?

— Видел что-то похожее,— осторожно ответил тот,— только она была порядком затоптана.

— А здесь?— задал Конан следующий вопрос.

— И здесь видел,— тотчас ответил егерь.

— Веди нас к ней!

Кивком король приказал арбалетчику указывать путь, и тот бросился вперед.

— Мы как раз к ней и идем!— на бегу ответил он, все больше волнуясь.— Вот она! — воскликнул егерь, выскочив на небольшую поляну и внезапно останавливаясь, но тут же пошел вбок, обходя стороной начерченное на земле кольцо локтей десять в поперечнике.

Конан обернулся, приглашая за собой остальных, и увидел, как Мэгил невольно вздрогнул.

— Откуда ты знаешь об этом знаке?— волнуясь, спросил жрец.

— Видел однажды,— уклончиво ответил Конан и, понимая, что такой ответ вряд ли может удовлетворить любопытство друга, оборвал его взмахом руки,— спроси у графа!

Егерь уже достиг противоположного края рисунка, и король медленно пошел к нему. Примерно на полпути он остановился.

— Троцеро, вели-ка позвать кого-нибудь — пусть зарисуют это.

Он указал рукой на орнамент. Боковым зрением Конан отметил, как граф взял из рук его телохранителя факел и, несмотря на отчаянное сопротивление Черного Дракона, отправил его с поручением. Король усмехнулся: что ж, пусть. Тем быстрее здесь появится человек с мелком и доской!

— Мэгил!— внезапно окликнул он друга.— В Священной Роще ты видел то же самое?

— Да!— с непонятным ожесточением выкрикнул тот.— Ты прекрасно знаешь, что это так!

— Знаю, знаю…— Конан поднял руки в примирительном жесте.— Только зачем же так кричать? Нервы у всех напряжены, как справедливо заметил граф, и мне совсем не хочется, чтобы кто-нибудь выпустил в тебя стрелу по ошибке!

Некоторое время царило молчание.

— Извини.— Мэгил склонил голову.— Я был не прав.

— Да нет, отчего же?— Киммериец усмехнулся.— Я ведь сказал только то, что думал. Мне и в самом деле не хотелось бы, чтобы кто-то со страху решил, будто вернулась побывавшая уже здесь четверка, и пристрелил тебя. Скажу больше: теперь я знаю, это те же люди, и сожалею, что не согласился с тобой сначала! Хотя,— он горько усмехнулся,— это ничего бы не изменило.— Король помолчал немного.— Не пойму только, кто они и чего добиваются?

— Повелитель!— внезапно воскликнул егерь.— Там лежит какая-то записка!

И он указал на бумажку, валявшуюся в центре разорванного круга. Конан нагнулся, но Мэгил тут же подскочил к нему.

— Что ты делаешь?!— воскликнул он, хватая друга за руку.— Это явно тот путь, которым они уходили, а мы не знаем, как долго действует заклятие!

Конан недовольно поморщился, но спорить не стал: предостережение было вполне разумным. Но не ждать же, в конце концов, когда явится писарь с мелком и можно будет просто затоптать орнамент? Конан не стал мудрить. Он просто воткнул доставшийся ему клинок в бумажку и вытащил ее из круга.

Мэгил судорожно вздохнул, ожидая, как видно, что король тотчас испарится, Троцеро вздрогнул, а привыкший ко всему егерь, не веривший ни в Митру, ни в Сета, лишь ухмыльнулся, когда король, избегнув неминуемой смерти, развернул записку.

— Ну и что там?

— Привет от Рози,— прочитал король и замер, силясь понять, что это может значить. То есть смысл-то записки был совершенно ясен, но вот кто такая Рози?!

Троцеро нашелся первым, правда, реакция его была несколько своеобразной. Он повернулся к егерю — единственному из посторонних, кто слышал прочитанное,— и безапелляционным тоном заявил: