Ольга Денисова - Берендей

Вытереть пот со лба. Достать из кармана замок. Ничего не случилось. Просто из окна кухни перестала светить лампа.

Берендей поднялся на цыпочки и защелкнул замок. Ему не хотелось оглядываться. Интересно, ему только кажется, что кто-то смотрит в спину, или это действительно так? Он повернулся. За спиной никого не было. Следующим шло окно «красной» комнаты. Там свет не горел. Берендей защелкнул замок и направился к восточной стороне дома. Но едва приблизившись к повороту, замер. Ему показалось, что он слышит чье-то дыхание. Он замер, стараясь не дышать. Нет. Это всего лишь ночные страхи. Он должен сперва почувствовать его запах. Гораздо раньше, чем услышать дыхание. Берендей повернул за угол.

Ну и что будет, если он встретит бера? Бер его убьет, и этим все кончится. Быстро. И ничего с этим поделать нельзя. Ни убежать, ни защититься. Так что сколько не готовься к встрече с ним, это не поможет. Берендей приподнялся, но рука дрогнула и замок полетел вниз. Он выругался про себя. У стены снега намело выше колена. Пришлось шарить в сугробе в поисках замка. Хорошо, что он успел заметить, куда замок падал, иначе можно было спокойно дожидаться весны.

Он закрыл окна по восточной и северной сторонам, и подошел к Юлькиной комнате. На крыльце, которое вело на веранду, горела лампочка. И на снег падала отчетливая тень. Большая, очертаниями напоминавшая зверя. Берендей прижался к стене и перестал дышать. А потом вспомнил, что на крыльце стоит ватрушка, на которой сегодня утром катались с горки Андрей и девчонки. Он стиснул кулаки – да что же это такое! Отец не учил его ничего не бояться, он учил его преодолевать страх. Страх не должен влиять на действия, нельзя под влиянием страха принимать решения.

Берендей закрыл Юлькино окно и подошел к окну веранды.

– Егор, – услышал он Юлькин голос на заднем крыльце.

Он обошел веранду и посмотрел на нее.

– Зачем ты вышла? – сердито спросил он.

– Я просто тут постою. Я смогу сразу спрятаться за дверь, ты не бойся.

– Юлька. Уйди. Пожалуйста. Медведь ходит бесшумно. Совершенно бесшумно, ты понимаешь, о чем я говорю?

Он снова чуть не назвал его бером.

– Да, понимаю. Но я все равно тут постою.

Он скрипнул зубами. Но его страх прошел. Перестали дрожать руки и мерещиться тени. Он не сумел встретить ночь один на один. И теперь поминутно заглядывал за угол, чтобы увидеть Юльку на крыльце. Но дело пошло быстрей. Он защелкнул последний замок и постарался не бежать к крыльцу. Юлька скользнула в дом перед ним.

– А теперь еще водки, – улыбнулась Антонина Алексеевна. И улыбка ее была скорей радостной, чем ироничной.

– Двери заперты? – спросил Берендей, усаживаясь за стол рядом с Юлькой.

– Да, и жалюзи наверху я тоже закрыла.

Берендей разлил водку и поднял рюмку.

– Ну, теперь выпьем за знакомство, – предложила Юлькина мама, – хватит поминок и страхов.

Берендей кивнул. Наверное, это было его лучшее знакомство за всю жизнь. Он покосился на Юльку и был готов поверить, что и она считает так же.

Людмила и Юлька ушли шептаться в Юлькину комнату.

– Девчонкам надо поболтать, – Антонина Алексеевна подмигнула Берендею, – они, считай, пять дней не виделись.

– Почему? – Берендей был пьян. И ему это не нравилось.

– Ну, потому что они не могли остаться наедине и поговорить. Это все равно, что не видеться. Для них. Слушай, я не спрашивала тебя, мне как-то неудобно было… А как ты здесь очутился? Я ведь с самого начала знала, что ты тут случайно, мне Игорь Николаевич еще вчера вечером рассказал про какого-то неизвестного Егора. Я, если честно, очень боялась. Но посмотрела на тебя – оказалось, ты нормальный парень.

– Я вообще удивляюсь, почему вы меня не выгнали сразу.

– А с чего это я должна была тебя сразу выгнать?

– Я… проходимец. А у вас приличная семья, хорошие друзья…

– Проходимец? Интересная версия. А что если вместо слова «проходимец» употребить слово «путник»? Как оно? Правда, совсем по-другому звучит? А смысл, между прочим, совершенно одинаковый. По-моему, впустить в дом путника – это нормально. Ты бы впустил путника?

– Да.

– Вот поэтому мне и в голову не приходило тебя выгонять. И все же, как ты здесь оказался?

Берендей вздохнул. Хмель развязывал ему язык, и он запросто мог болтнуть лишнего.

– Хорошо. Вам я расскажу. Только не говорите об этом Юльке. Обещаете?

– Обещаю.

– Я обходил лес. Я часто обхожу лес. Вот этот лес, который за окном кухни. Он кончается здесь, а начинается около моего дома, километров семнадцать отсюда по дороге. И за мной кто-то погнался, я не видел, кто. Я просто убегал. И добежал сюда. Кстати, я и ватниками вашими без спросу пользуюсь, потому что свой скинул в лесу, когда бежал.

– Ватниками здесь все без спросу пользуются. Ну и?..

– Когда вышел из леса, увидел ребят, и салют. Хотел напроситься в компанию, но никто не заметил, что я со стороны пришел. Наверное, потому что в свитере был. Вот и все.

– Слушай, так сколько же ты пробежал?

– Километров десять.

– Ты можешь пробежать десять километров по снегу? В лесу?

«Ну вот, – подумал Берендей, – уже начал болтать лишнее».

– Могу. Я с детства в лесу живу.

Она покачала головой:

– Это круто…

Очень непривычно было услышать от нее такое слово.

– Ты думаешь, за тобой гнался медведь?

– Вообще-то я сомневаюсь. Я ведь его не видел, только слышал. Дело в том, что человек не может бежать быстрей медведя. А я, выходит, бежал быстрей.

Он снова чуть не назвал его бером.

– Выходит… – она подняла брови, – Ты спать еще не собираешься?

– Да нет, – Берендей смутился, – можно мне у вас помыться? Я… покойника тащил, мне до сих пор кажется, что он… Что от меня мертвецом пахнет.

– Мог бы не спрашивать. А я пойду спать. Когда молодой была, как Юлька, умела ночами не спать. А сейчас уже не могу.

Она поднялась и потянулась.

– Там полотенца висят, любое бери, я чистые повесила.

Берендей кивнул.

– Ну что, спокойной ночи? – она улыбнулась. Как будто потрепала его по волосам.

– Спокойной ночи, – ответил он.

Берендей зашел в ванную и хотел открыть воду, когда услышал за перегородкой отчетливые голоса.

– Да ты что? С ума сошла? Ты видела, во что он одет? – это явно говорила Людмила.

Берендей замер. Надо было немедленно включить воду, за шумом воды он не услышит их голосов. Но рука не желала этого делать.

– Ну и во что?

– У него джинсы за шестьсот рублей, и свитер, небось, самовяз.

– Людка, таких джинсов не бывает.

– Ага, ты просто хорошо живешь, и не знаешь. На любом вещевом рынке.

– А самовяз сейчас в моде, между прочим.