Подруга главной героини - Рада Мэй
Я невесело хмыкнула, осознав, для чего Нордор Ральфан в своё время подарил кулон маме, А она-то, наверное, проявлением большой любви этот жест посчитала!
– Тем не менее сегодня это украшение мне очень помогло. Если бы не оно, вашим родственникам удалось бы выставить меня преступницей! – не удержалась от упрёка.
– Я не настолько глуп, чтобы не разобраться в ситуации, да и подозревал нечто подобное, – на удивление миролюбиво возразил собеседник.
– Тогда зачем понадобилось устраивать весь этот спектакль?! – Меня до сих пор потряхивало при воспоминании о некоторых моментах неудавшегося ужина.
– Нужно было кое-что проверить, к тому же инициатива была не моя. Но ведь всё сложилось неплохо: ты теперь вне подозрений, и Даниэль больше доставать не станет. Могла бы и поблагодарить, – скучающим тоном заявил Павлин, и я напрочь забыла о намерении больше не провоцировать собеседника, возмущённо выпалив:
– В таком случае вы могли бы и извиниться!
Он удивлённо вскинул брови и спокойно возразил:
– Это будут всего лишь слова. Я им не верю и тебе не советую. Ты получишь компенсацию, но будешь молчать. Никто не должен знать о том, что здесь сегодня произошло.
Последние фразы блондин буквально отчеканил, выделив каждое слово. Так вот зачем он попросил остаться – интересы семьи защищает, а вовсе не из-за того, что я там успела себе напридумывать. Мой облегчённый выдох почему-то сопровождал лёгкий укол разочарования.
– Да кто же мне поверит?
– Даже беспочвенные слухи могут навредить репутации, – последовал строгий ответ. – Поэтому я настаиваю на твоём молчании.
– Не беспокойтесь, это был довольно неприятный вечер. Мне о нём даже вспоминать не хочется, а не то, что кому-то рассказывать! – заверила, не скрывая обиды. Ведь Доротее и Даниэлю всё сойдёт с рук, потому что они члены высокородной семьи, репутация которой не должна пострадать.
– Я не хотел, чтобы всё сложилось таким образом, – кашлянув, неохотно признал Паулинер. И в его голосе мне послышались нотки вины. Неужели снизойдёт до извинений?!
– Как я уже сказал, ты получишь щедрую компенсацию за этот неприятный инцидент, – продолжил аристократ, и стало ясно, что чуда не произойдёт.
Впрочем, его извинения всё равно были бы пустыми и формальными, а деньги мне пригодятся. Мамино лечение в частной клинике обходилось слишком дорого. На него ушли уже практически все имевшиеся сбережения.
– Хорошо. Я вас поняла. Если мы всё обсудили, мне пора возвращаться, – дала я понять, что беседу пора заканчивать. Хотелось бы ещё на вечернюю тренировку успеть.
– Может, всё-таки поешь? Еда не отравлена, к тому же у тебя есть мальвинит – на яды он тоже реагирует, – тоном радушного хозяина предложил Паулинер.
Надо же, какой полезный камешек! Я машинально прикоснулась к кулону, решив на всякий случай больше его не снимать. Правда, придётся украшение под одеждой прятать, чтобы Ральфан не увидел. Нет, я его не боялась, но возможную реакцию предсказать не могла, а сюрпризы перед экзаменами мне ни к чему.
– Эй, Дикая роза, ты меня слушаешь? – позвал собеседник, очевидно, недовольный тем, что я не уделяю его персоне достаточно внимания.
– Да, спасибо. Я не голодна.
– Тогда идём в кабинет. Деньги там, – поднялся Паулинер из-за стола.
– Может, я лучше здесь подожду? – Сейчас нас разделял хотя бы широкий длинный стол, а в кабинете более приватная обстановка.
– Раньше ты была смелее, – хмыкнул Паулинер и настойчиво повторил: – идём. Твой экипаж, наверное, уже готов.
В уже знакомом кабинете уютно потрескивал камин и… тоненько скулили маленькие белоснежные щенки, копошащиеся в большой корзине на полу.
– Проклятье, я про них забыл, – озадаченно взлохматил волосы Паулинер и позвал дворецкого.
– Арлиз, почему они ещё здесь? Ты не отправил щенка госпоже Бонверди? – спросил он, когда тот появился.
– Но вы не выбрали, какого именно, а потом отвлеклись, – спокойно ответил Арлиз, вытянувшись по стойке смирно.
– Нужно было взять любого, например, этого, – проворчал блондин, подхватив одного из малышей на руки и внимательно осмотрев. Тот недовольно тявкал и вырвался. Я с интересом наблюдала за этой необычной картиной.
– А это ещё что? – ледяным тоном спросил вдруг Паулинер, глядя на щенка чуть ли не с отвращением.
Я проследила за его взглядом и увидела крохотное коричневое пятнышко под шейкой животного. Почти незаметное, если не приглядываться.
– Извините, недосмотрел, – сохраняя хладнокровие, прокомментировал дворецкий, но мне показалось, что он слегка побледнел.
– А что с ним не так? По-моему, очень милый пёсик, – вмешалась я, не понимая, что их смущает.
– Это брак. Оставлять такие экземпляры, значит, портить породу, – ответил мужчина и протянул щенка дворецкому, сухо бросив: – избавься от него!
В каком смысле избавься? Это что за дикость?!
– Стойте, вы же не собираетесь его утопить или сделать что-нибудь в этом роде?! – уточнила недоверчиво.
– Зачем топить, есть более гуманные способы…
Не дослушав, я буквально выхватила щенка у категорично настроенного хозяина и взволнованно попросила:
– Отдайте его мне!
– Тебе-то он зачем?
– Люблю животных! Ну, пожалуйста!
– Арлиз, выйди, – с усталым вздохом попросил Паулинер.
– Пожалуйста, пусть это будет часть компенсации или подарок, вам ведь он всё равно не нужен! – продолжала я уговаривать, в любом случае не собираясь отдавать малыша, а тот, словно почувствовав это, неумело пытался вилять непослушным пока хвостиком и лизал мои пальцы, тихонько поскуливая, будто жалуясь на превратности судьбы.
– Я таких позорных подарков не делаю, – недовольно поморщился мужчина. – Ты вообще хоть понимаешь, что такое настоящий подарок, Листард? Это не бракованный щенок и не кулон из мальвинита, свидетельствующий в первую очередь о недоверии. Это нечто гораздо более ценное и роскошное. Например, такое.
Паулинер вдруг обошёл вокруг стола, остановился у секретера, повернул выуженный из кармана ключ в одном из ящичков, извлёк из него алую бархатную коробку и открыл. Моему взору предстало изумительное рубиновое колье с серебряными вставками. Ну, то есть с виду оно походило на рубиновое. И хотя к драгоценностям я обычно была равнодушна, это великолепие захотелось немедленно примерить. Не иначе как влияние Розанны сказывалось.
– Нравится? Хотела бы получить такое? – искушающим тоном
