Князь Полоцкий. Том I - Николай Тихонов
– Кто таков этот Брезгой? Что за человек? – спросил ярл, усаживаясь в кресло.
– Старший новгородский боярин, город ему доверяет поезда торговые до Киева и дальше везти. Говорят, в торговле ловок, и своего не упустит, – степенно ответил ярлу старый варяг, разглаживая усы, – Жаден, корыстолюбив, злато и серебро любит.
Ярун, подобно своему князю, тоже приоделся. Гладко выбритый подбородок, длинные седые усы по бокам, лёгкая кольчужка, любимые топоры на поясе. Ядвиг остался в простой рубахе, разве что сменил её на новую, сухую. Геллир же утруждать себя переодеванием не стал – стоял посреди белой палаты в пыльной броне, со всклокоченной бородой. Только-только закончил тренировать новобранцев. Не тот человек новгородский боярин, чтобы перед ним наряжаться.
– Позже о нём, – кивнул Рёнгвальд, – Задумал я, други мои, под свою руку подвести все окрестные племена словенские, что по обе стороны реки Дивы живут. Подвести, дань малую брать, цены на шкурки да меха давать твёрдую. Пускай к нам в Плоцк плывут, у нас продают.
Ярун, услышав слова молодого князя, расцвел. Геллир тоже усмехнулся, пробормотал что-то себе под нос, одобрительно посмотрел на своего ярла.
– Дело полезное, но сложное, княже, – проскрипел Ядвиг, – Хорошо знаком я с несколькими главами кривических родов, и знаю таких, что не пройдут под твою руку осознанно. Чужой им ты здесь. И покуда чужим будешь, не...
Двери с грохотом распахнулись, и в палату влетело большое дородное тело в уж очень помятой собольей шубе. Было видно, что шуба, да и её хозяин недавно хорошенько повалялись в дорожной грязи. Следом за телом в горницу шагнул Турбьёрн, такой же грязный, но менее помятый, вместе с двумя дружинниками. Встретившись взглядом со своим ярлом, Тур пожал плечами, мол, извини, как получилось. Сам же приказал, не захочет – силой тащить.
– Боярин новгородский Брезгой к тебе, княже! – громко, с откровенной усмешкой объявил брат.
Тот, кряхтя, с большим усилием поднялся на ноги, уставился на присутствующих гневным заплывающим синяком глазом. Углядев Ядвига, тот ощерился, покраснел, раскрыл рот и закричал:
– Ядвиг, старый ты пёс! Да как смеешь ты, смердово семя, поднимать руку на честного боярина вольного града Новгорода!? Кликну вече, спалим твоё городище, по брёвнышкам раскидаем...
Продолжить гневную тераду он не успел. Один из дружинников ловко ударил Брезгоя под колено, и тот, взвыв от боли, рухнул на пол. Дружинник, поймав взгляд Рёнгвальда, уважительно склонил голову.
– Он – дурной? – поинтересовался Рёнгвальд, брезгливо рассматривая скулящего и ползающего по полу боярина, – Ядвиг, друже, мне показалось, или этот человек тебя оскорбил?
– Не только его, но и тебя хулил, батька, – пояснил один из дружинников, отвечая за старейшину, – Словами называл разными... Нехорошими.
Рёнгвальд кивнул, поднялся с кресла. Он неспешно подошёл к боярину, навис над ним, как большая морская волна над рыбачьей лодочкой, и заглянул тому глаза в глаза. Боярин, встретившись взглядом с князем, мгновенно перестал скулить и утратил воинствующий пыл. Брезгой сразу напрягся, часто задышал, глазки забегали.
Рёнгвальд взял боярина за подбородок, надавил. Его голова дёрнулась, но не смогла вырваться из могучей хватки воина. Брезгой замычал. По вискам боярина покатились капли холодного пота. Ярл убрал руку. Борода, щёки, нижняя челюсть Брезгоя покрылись толстой ледяной коркой.
– Я князь града Полоцка Роговолд! – палата затряслась от властного возгласа. Стены покрылись инеем, ощутимо похолодало, боярин затрясся от холода. Турбьёрн насмешливо выдохнул из носа струю горячего пара. Рёнгвальд продолжил:
– Властитель и хозяин этих земель! Я пришёл сюда из-за моря, и буду править этой землёй, защищать и оберегать людей, её заселивших! Ты понял меня, боярин?!
Брезгой поспешно закивал головой. Если он и хотел как-то возразить князю, то сейчас не смог бы это сделать – сковавший челюсть лёд лишил того возможности говорить на некоторое время.
– Ярл Рогнир Большая Лапа решил, что сможет потягаться со мной, – продолжил Рёнгвальд чуть тише, – Ты был знаком с этим воином? Мне говорили, он не раз посещал ваш свободолюбивый Холмгард.
Глаза боярина расширились в непритворном изумлении. Ещё один быстрый кивок. Брезгой не совсем понимал, куда клонит князь.
– Это, – Рёнгвальд потрогал золочёный панцирь, – я снял с убитого Рогнира. Мною убитого. Я убил его и многих его людей, потому что он пришёл на мою землю разбойничать, – выделив фразу «мою землю» голосом, продолжил Рёнгвальд.
– Я поступил с ним, как с татем. А сейчас ты приходишь в мой дом, и смеешь при мне оскорблять моего человека? Моего человека, который живет на моей земле и находится под моей защитой? Как ты считаешь, боярин, что выгодней, отдать малую часть или потерять всё?
Рёнгвальд замолчал. Боярин что-то невнятно промычал в ответ. Ярл поднялся, развернулся к Брезгою спиной, вернулся на своё место и медленно опустился в высокое кресло.
– Я тоже считаю, что отдавать часть выгодней. Ты, – князь указал на боярина, – оскорбляя моего человека в моем доме, оскорбил меня. За обиду ты отдашь мне пятую часть своих товаров.
Боярин, что называется, охренел. Даже мычать перестал, только глазами хлопал. Турбьёрн удивлённо присвистнул. Геллир с Яруном озадаченно переглянулись. Ну да, пятая часть товаров – это много. Очень много. Считай, весь нынешний хирд Рёнгвальда в меха одеть можно. И ещё останется немалая часть останется.
– И ныне, и впредь, за хамство своего боярина весь люд честной новгородский, купеческий, вольный, идя по моей земле и проходя мимо моего града Полоцка, будет платить мыто, десятую часть со всех товаров. Ядвиг, – Рёнгвальд повернулся к старейшине, – Распорядись, чтобы боярину Брезгою телег хватило, мыто на княжеский двор привести. И проследи, чтоб не утаил чего. Турбьёрн, ты с ним. Смотри, если что, не жалеть.
– Сделаем, ярл! – сказал тот по-нурмански, степенно поклонился, взял до сих пор не пришедшего в себя боярина под локоток и шустро вывел из палаты. Следом за ним вышли дружинники и Ядвиг. Последний, впрочем, минут через десять вернулся. Обсуждать дела княжьи.
– Дело полезное, но сложное, княже, – повторил прерванный внезапно появившимся Брезгоем старейшина Ядвиг, – Как сказал ранее, хорошо знаком я с
