Тролли и легенды - Пьер Певель
Вот этот, да, этот, он должен подойти, подумал тролль, глядя на вход в один из четырех туннелей, что лежали перед ним, прежде чем в него нырнуть.
А потом он зашагал в тишине. В этом мире осмотрительность предписывала тишину. Абсолютную тишину. От этого зависело его выживание.
* * *
Леоноре не требовался фонарь. Несмотря на темноту, она прекрасно различала форму и очертания скал. Стены пещеры — то гладкие и непрозрачные, как толстый слой льда, то шершавые и острые, как бритва, — были испещрены странными рунами, указывающими на то, что в этих диких землях живут (или, по крайней мере, жили) существа, способные обрабатывать камень и использовать магию.
Интересное место, подумала она, направляясь вглубь пещеры в поисках какого угодно движения, которое могло бы указать на присутствие врага или любой другой формы жизни, но безрезультатно.
Сколько она ни прислушивалась, не уловила ни малейшего звука. Одна лишь тишина. Глубокая. Нервирующая. Грозная. Тишина и стойкий запах испуганного тролля.
— Ладно, за работу, старушка! — пробормотала она, принюхиваясь к воздуху, и решительным шагом направилась к одной из четырех галерей в задней части пещеры.
Леонора проходила туннель за туннелем, преследуя тролля по запаху, как вдруг почувствовала за спиной чье-то присутствие.
— Я не знаю, кто ты или что ты, но советую тебе держаться подальше, — проговорила она, при этом ее глаза налились странным рубиновым цветом.
— Человек?
Леонора повернула голову и увидела странное существо. Маленькое, с длинными руками, волочащимися по земле, широким туловищем и огромной деформированной головой, оканчивающейся чем-то вроде свиного рыла; оно могло бы показаться смешным, если бы не черные глаза без зрачков и огромные клыки, покосившие и покривившие прочие зубы.
— Нет, — ответила Леонора, покачав головой.
Леонора была ямадутом. С данной ей силой общаться с любым существом. В том числе и с самыми невероятными, вроде этого.
— Ямадут.
На лице женщины появилось выражение глубокого сожаления.
— Это ешь?
— Если ты спрашиваешь, не добыча ли я, то мой ответ — нет.
Тварь прорычала, прежде чем рывком броситься на Леонору:
— Увидеть...
Леонора пожала плечами, впустила в себя силу смерти и жестом направила ее на тварь, которая тут же рухнула.
— Тебе никто не говорил, что любопытство — плохая привычка? — вздохнула ямадутка.
Затем она медленно провела по лбу рукой и невозмутимо продолжала свой путь.
* * *
Тролль, едва дыша, двигался вперед. Все его чувства были напряжены. Вонь стояла невыразимая. Землю усеивали кости и куски плоти, а отвратительные миазмы, которые хищник сеял позади себя, не оставляли сомнений в том, кому принадлежали.
Ему следовало убираться отсюда. Срочно. Очень срочно. И бежать быстро, что у него было мочи.
— Тролль?
Тролль внезапно замер.
— Ты собираешься продолжать в том же духе?
Он повернул голову и встретился с насмешливым взглядом Леоноры.
— Оставь меня в покое и возвращайся к себе. Это не твой мир.
— Смерть гуляет по всем мирам. Ее не остановить, — ответила она, взмахом руки откидывая назад длинную прядь черных волос.
Тролль долгим взглядом уставился на нее. Ребенок. Хела послала за ним ребенка. Маленького нахального человечка с большими зелеными глазами и бледным лицом.
— Кто ты?
Лео улыбнулась и позволила проглянуть в своих глазах горящему там раскаленному пламени.
— Ты прекрасно знаешь, кто я.
Он покачал головой.
— Нет... посланницы — это холод, небытие, смерть...
Слова тролля были не лишены смысла. Жницы походили на пустые оболочки. В них не оставалось и следа человечности. Леонора была иной. Она жила собственной жизнью, жизнью смертных...
Она кивнула:
— Ты прав, я хранительница душ. Не жница.
Ямадутка прекрасно понимала, что она — случай особый. Хела выбрала ее, пометила и прибрала себе, словно Леонора была всего лишь заурядным предметом. Она не жаловалась. Ее силы в сочетании с силами Богини становились феноменальны, а задания, которые ей поручались, не лишены были интереса. Но она более не была по-настоящему свободна и все чаще жалела об этом.
— И ты живая, — заметил он.
Лео сдержала улыбку. Тролли были существами злобными и подчиненными инстинкту, неспособными, как правило, к размышлению. Но этот, несомненно, отличался от других. Он не рычал, его речь была невероятно связна, мысли сложны... Она была заинтригована.
— Вне всякого сомнения, — признала она с улыбкой.
Выражение физиономии тролля вдруг ясно показало его недоумение:
— Как ты сумела пройти кадиш?
Кадиш?
— А? Ты говоришь о том забавном свете... действительно, раз ты о нем заговорил, у меня возникло внутри странное чувство. Понимаешь? Как будто кто-то за мной наблюдал.
— Амаш.
— Амаш?
— Хранитель. Он приглядывает за этими землями и чужим запрещает сюда вход.
Не всем, по-видимому, подумала она, вздев брови.
— И почему же?
— Этот мир был отдан древним, — сдержанно ответил он.
Леонора на несколько секунд задумалась. Она где-то читала, что термин «древние» когда-то использовался для обозначения всех волшебных существ, созданных божествами, существовавшими до появления Акмалеоны, богини жизни, и Хелы, богини смерти. Но она никогда не верила во всю эту чепуху. По крайней мере, до сих пор.
— Значит, если я правильно понимаю, здесь никто не умирает?
— Конечно, умирают. Но наши души могут распоряжаться собой и вольно блуждать в этом мире...
Леонора раздраженно нахмурилась. Вольно блуждающие души автоматически становились призраками. А призраки страдали. Ужасно. Кое-что она-то об этом знала. Такими полнились ее жилище и ее вселенная.
— Вольные? Ни одна душа не может быть по-настоящему вольна, Тролль, — вздохнула она, и тут же услышала треск, а затем увидала, как под ее ногами медленно осыпается земля.
— Что это? — потребовала она у тролля, прежде чем вскочить на ноги и вонзить когти в потолок каменного свода.
— Энгара! — незамедлительно ответил тот, резко бросаясь в сторону, чтобы не упасть в образовавшуюся под ними полость.
— Энгара? — повторила Леонора.
— Скальное чудовище, — уточнил тролль, с тоской смотря,
