Дом, где живет чудовище - Мара Вересень
Почти в это самое мгновение внутри устройства раздался хлопок. Следом тихий мелодичный треньк возвестил о доставке нового послания. И одновременно с этим со мной заговорили, будто владельца голоса тоже магическим вестником доставили, потому что я совершенно не слышала, когда и откуда он успел появиться. Не под лестницей же, где была оборудована гардеробная для гостей, прятался? Когда я вышла сюда из коридора, холл был абсолютно пуст. А так же лестница и балкон над ней. Там я, оглядываясь, проверила несколько раз.
— Чем вам так не угодили зеркала, мисс Дашери? — поинтересовался Алард Эдсель. — Вы зачем-то дали обет не смотреть в зеркало или таким образом боретесь с пороком тщеславия? Даже в вашей комнате ни одного нет. Разве что то странное приспособление, круг из полированной меди на подставке на вашем туалетном столике, служит в качестве зеркала.
Я сначала собиралась встать и поздороваться, но теперь… Эдсель положил руки на спинку стула так, что стоит мне шевельнуться, чтобы подняться из-за стола, костяшки наверняка упрутся в лопатки. Но возмущаться можно и сидя.
— Вы были в моей комнате…
— Это вообще-то мой дом, — свысока. Во всех смыслах.
— …в мое отсутствие!
— В вашем присутствии быть там было бы губительно для вашей же репутации.
— А так вы подпортили свою.
— Испортить мою репутацию весьма проблематично — у меня ее практически нет.
— Как и чувства такта.
— Кто бы говорил. Я снова беседую с вашей спиной.
Я демонстративно встала. Не касаясь его рук. Чуть сдвинула стул, хоть Эдсель и удерживал его на месте. Чудовище в краешке зеркала замерло в предвкушении. Я чуть прикрыла глаза и решительно повернулась к бесцеремонному провокатору.
— Для того, чтобы при разговоре видеть лицо собеседника, достаточно начать подходить к собеседнику со стороны лица, а не з… спины.
На нем была другая маска, серая, с инкрустацией из мелких прозрачных камней вокруг области глаз, напоминающая языки серебряного пламени. Затененные зрачки казались такими же камнями, только крупнее. Из-под маски выглядывал кончик носа, изуродованная щека скрывалась полностью. Губы… губы вздрагивали.
Взбешен? Ему весело? Кто разберет…
Выдержать взгляд оказалось тем еще испытанием, но лучше уж Эдсель, чем чудовище в зеркале.
— Знаете, Элира, — и снова это “рра”, словно он прокатывает звук на языке, как леденец, — в таком ключе мне теперь сложно будет не обращать внимания на вашу… спину.
У него бровь дернулась, когда он сделал паузу, прежде чем произнести последнее слово? Сейчас бы очень пригодился кто-то, кто внезапно войдет и положит конец этой двусмысленной ситуации.
Стало тихо, можно, наверное, было бы услышать, как пересыпаются мгновения в склянке со временем, если постараться, но мгновений я не услышала, только далекий глухой метроном: удар, еще удар, чуть тише, пауза и повтор гаммы. Так похоже на сердце… Но мое собственное замерло зайцем, силясь сделаться меньше и незаметнее, чем есть. Прозрачные серые глаза-камни смотрели, не моргая. Было в этом нечто знакомое, страшно знакомое, но за миг, как я осознала, что именно, Эдсель моргнул, обрывая взгляд, убрал руки со спинки стула и, заложив их за спину, прошелся взад вперед.
Мои руки тоже были за спиной. Я следила за ногами Эдселя и никак не могла вспомнить, когда успела натянуть края рукавов и спрятать запястья и кисти. Я в этой нише со столом, как мышь в углу за кадкой. У меня даже платье серое, мое. Оба служебных, что мне выдала Лексия — в чистке.
Кот… Эдсель остановился. Мы стояли друг напротив друга с руками за спиной, словно у каждого из нас по ножу, которыми мы хотели ранить себя, но случайный свидетель помешал, и теперь нам стыдно за минуту слабости.
— Я слышал вы собираетесь в деревню.
Он смотрел мне чуть выше макушки, я ему — на узел шейного платка и кадык, немного рвано двигающийся в такт произносимым словам, будто ему было тесно в оковах воротника.
— Слышали?
— У стен есть уши, а у слуг — языки.
Желтоватый камушек на булавке, удерживающей платок, мерцал, когда грудь Эдселя чуть приподнималась во время дыхания. Как море. Чуть лениво. Равномерно.
А в столовой, кажется, открыто окно, иначе откуда тянет свежестью и ветром.
— Не ходите. По крайней мере, до ближайшей грозы. Сх о дите после.
— После может быть поздно.
— В таком случае, я прямо запрещаю вам покидать пределы поместья, — отчеканил Эдсель.
— Не имеете права, я вольна распоряжаться своим свободным временем по своему усмотрению.
— Если вам так уж приспичило, — процедил он, — я сам вас провожу.
— Это совершенно исключено, — как можно спокойнее проговорила я, хотя до спокойствия мне было далеко.
Говорите, вы тиран и самодур, лорд Эдсель? Что ж, склонна согласиться. И вообще, что за муха его…
Два его шага и конец приличиям. Между нами даже стула теперь нет. Хорошо хоть руки за спиной держит. Он был не на много выше меня, но все равно умудрялся нависать.
— Что вам за дело до грозы? — проговорил мужчина, сузив глаза.
— А вам до моих выходных?
— Элира…
— Ала..
— Алард? — мадам Дастин выплыла в холл из столовой. Эдсель тут же развернулся к ней.
О, небо… Меня бросило сначала в жар, потом в озноб, надеюсь, никто из них не услышал… Я посмела назвать лорда Эдселя по имени, будто мы ровня.
Я села обратно за стол. Почти упала. Поспешила занять руки тем, что мне надлежало делать вместо того, чтобы спорить с Эдселем. Как жаль, что писем так мало, мне совсем не хватит, чтобы успокоится.
— Милочка, оставьте Аларду эту писанину, — прокомментировала мое рвение в работе Лексия, — он сам разберет, все равно письмами по большей части камин кормит. Мне срочно нужна компания. Там уже экипаж готов, так что вам немного минуточек, чтобы навести красоту. Мы едем смотреть обивки. Я и так с этим неоправданно затянула.
Я воспользовалась возможностью улизнуть с огромным удовольствием. Однако, закрыв за собой дверь своей комнаты, не чувствовала себя в безопасности. Воображение принялось подсовывать картинки, как Эдсель здесь бродит. Касается столбика кровати, замирает напротив туалетного столика, берет в руки оставленную там расческу, заглядывает в шкатулку с мелочами вроде брошек, шпилек и гребешков. Я с опаской посмотрела на постель. Покрывало
