Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий
Резня лестков длилась долго, потому что те, что находились во дворе, предпочли погибнуть, чем поддаться. Половину лестков в лагере у посада удалось выбить, но вторая половина прорвалась сквозь ряды нападавших, добралась до лошадей и вплавь сбежала через Висулу. Несколько из них утонуло, но более шести десятков добралось до Гнезда, неся известие про измену Зифики. Она и сама потеряла пятьдесят шесть наилучших своих воинов.
С тел Даго и Фулько савроматы содрали одежду. Голые и до странности изломанные, лежали они на полу комнаты между лужами красного вина, вылившегося из свалившегося кувшина.
— Я спасла тебе жизнь, Херим, — сказала Зифика, заведя канцлера и четверых своих воинов в комнату, в которой лежали Фулько и Даго, — поскольку ты один сочувствовал мне, когда меня изгнали из Гнезда. Я знаю о твоей любви ко мне, и я чувствовала, что ты всегда со мной в своих мыслях.
Увидел Херим нагие тела в комнате и заплакал:
— Что же ты натворила, Зифика? — мямлил он. — Разве ты не понимаешь, что ты отравила Пестователя? И теперь держава распадется, словно плохо выжженный горшок.
— Я буду здесь королевой Зификой, а мой сын — наследником Пестователя, — гордо заявила женщина. — Он ведь кровь от его крови, первородный сын, король Кир. Воины, забейте осиновый кол в грудь Пестователя, чтобы не вернулся он к нам жаждущей людской крови стригой.
— Нет, госпожа! — вскрикнул Херим. — Я любил его так же, как и тебя. Это он дал мне жизнь и волю.
Произнеся это, Херим снял с себя белый плащ и накрыл ним голое тело Даго.
— Следи за тем, что говоришь, Херим. Моя слабость к тебе может и пройти. Не мог ты любить его больше, чем меня. Он же был лжецом. Говорил, будто бы стал бессмертным, а ведь теперь лежит мертвый под твоим плащом. Власти моего сына поддадутся все его грады, а тем, кто окажет сопротивление, я отрублю головы, а трупы брошу в реку. Разве не учил нас Пестователь, что жестокость порождает страх, а страх родит любовь?
— Не станут тебя слушать лестки, Зифика, — вытирая слезы говорил Херим. — Ты требуешь называть себя королевой, а они ненавидят комесов и королей. Над королями, впрочем, высится император, а над императором был Пестователь. Так чем же станешь ты, если Пестователя не стало?
— Сопротивляющихся лестков передавлю, словно клопов, — мстительно заявила Зифика. — Если же кто признает Кира законным наследником, тот будет вольным, сохранит свои привилегии и власть. Тебя, Херим, я поставлю канцлером собственной державы.
Тот опустился перед ней на колени и поцеловал ее руку.
— Королева, — молил он, — я люблю тебя, но и его люблю. Позволь, чтобы я устроил для него похороны, достойные князя.
— Бросьте тела в реку, — приказала та своим воинам в ответ.
— Ты забыла, Зифика, что не только мне, но и тебе спас он жизнь, вытаскивая тебя из болота. А потом, разве не отправился он на помощь королеве Айтвар?
— Приведите сюда моего сына, Кира, который станет повелителем полян, — приказала Зифика. Когда же нянька привела трехлетнего мальчишку со светлыми как у Пестователя волосами, она взяла того из ее рук и указала ребенку на лежащие на полу тела. — Гляди, — сказала она. — Мертвым уже стал человек, который желал властвовать надо мной и над Мазовией. Так что делай, Кир, мертвыми тех, что пожелают над тобой властвовать, ибо в тебе течет кровь великанов, хотя Пестователь тебя не признал. — Сказав это, она пнула тело графа Фулько и с презрением сплюнула на него. Она указала малышу на тело, укрытое белым плащом Херима. — А вот тут лежит человек, который звался Пестователем и был твоим отцом. Он погиб, поскольку не признал тебя сыном и великаном. Он хотел создать великую державу от Сарматского моря до самых гор Карпатос, но это ты будешь творцом этой державы. Когда ты подрастешь, в тебе пробудится кровь великанов, из рода которых он происходил… Своими деяниями ты докажешь, что он лгал, называя тебя карлом.
Мальчик ничего не понимал из того, что здесь произошло. Он не проявил интереса к валяющимся на полу мертвым мужчинам. Кир отвернул от них лицо и с большим интересом поглядел на Херима и окружавших его, запыхавшихся от борьбы савроматских воинов.
— Бросьте тела в реку, — второй раз приказала Зифика.
Только воины не сильно спешили исполнять приказ, так как эти два мертвых тела на полу пробуждали в них страх. Хотя с графа Фулько и содрали одежду, а под плащом Херима едва-едва определялись очертания фигуры Даго, но им все время казалось, что эти двое все еще живы, и по причине кажущейся мертвоты они еще более грозные, чем были при жизни. В какой-то миг им даже показалось, что мертвый Пестователь дрогнул под льняной тканью плаща.
Белый плащ Херима спас жизнь Даго. Пестователь очнулся как раз в тот момент, когда Херим набросил его на него. Потому Зифика не заметила, что грудь Пестователя начала потихоньку подниматься, а рот жадно хватает воздух. Во всем теле он чувствовал неприятное роение, но вместе с ним уступала слабость и недвижимость конечностей. Он слышал каждое слово, высказанное Херимом и Зификой, под плащом начал осторожно шевелить пальцами и открыл, что к ним возвращается жизнь и сила. Ну да, он четко слышал каждое высказанное слово, даже догадался, что вокруг него творится.
Зифика отдала Кира няньке и обратилась к Хериму:
— Станешь канцлером моей державы, как был таким у Даго. Еще сегодня я вышлю своих людей в Крушвиц, Познанию и Гнездо, еще в Серадзу и к Ченстоху на границу с висулянами. Там они расскажут, что видели мертвого Пестователя, его Тирфинг находится в илих руках, а его белый жеребец ржет в моей конюшне. И с этих пор я, Зифика, являюсь владычицей полян, пока не подрастет мой сын, Кир, кровь от крови Пестователя. Кто отдастся в мою власть и в мое пестование, тот спасет свою жизнь и имущество; а вот если кто этого не слелает, будет мертв. Вождь моих войск, Ревин, выступит против Ленчицы и привезет мне Ольта Повалу, который взял меня силой и еще насмеялся надо мной, за что будет
