Семейка (СИ) - Ульяна Каршева
Вскоре, после некоторых церемоний, которые он не запомнил, все расселись вокруг стола. Алик посмотрел на то, что стояло перед ним и захотел кашлянуть. Нет, явно не слишком изысканное, но положенное в такое количество блюд и блюдечек, что он снова растерялся. Он помалкивал, но исподлобья следил за руками бабули и её старшего сына, да ещё — к его счастью — Игорь сел напротив. Алик про себя даже усмехнулся: «Учёбы здесь — о-ох…»
Мельком вспомнил уехавшую Белоснежку. Любопытно, а она всё это умеет?
После второго блюда, которое все ещё доедали, Ангелика Феодоровна подняла глаза и скомандовала сыну:
— Адриан, расскажи нашим молодым гостям, чем чревато посещение нашего перехода, который ранее был галереей.
И старик, довольно-таки моложавый (или Алик начинал привыкать к нему)., обстоятельно рассказал дикую историю, которой никто из близнецов не ожидал. Итак, некий Морис Дорофеевич решил завладеть поместьем, принадлежащим Ангелике Феодоровне. Не пожалел для этого времени. Сначала он выжил одну из семей рода из их шикарных квартир. Затем принялся за другую. В конце концов, оба сына хозяйки поместья переехали сюда. Но бессовестный Морис Дорофеевич и не подумал остановиться и послал сюда одну из своих внучек, чтобы она устроила диверсию и в этом доме. Ангелика Феодоровна не знала, что её дети будут настолько наивны и впустят в дом Валерию Владимировну, которая притворится риелтором.
— Впрочем, девушка не притворялась — спохватилась и перебила повествование старшего сына Ангелика Феодоровна. И объяснила: — У её деда своя фирма.
— Мы знаем, — сказал Алик. — Нам Игорь рассказал.
А Адриан Николаевич продолжал. Поскольку эту девицу впустили в дом, она успела семьям, среди которых нет магов, заморочить головы, и они впустили её дальше — в переходный коридор между корпусами. И она оставила там заклятие на страх и ужас, а заодно на умирание дома.
— Это как? — теперь уже спросила озадаченная Алька.
Вмешался Игорь.
— Сегодня уже не получится, — скосился он на окна гостиной. — Но, если вы выйдете на улицу завтра, когда снега не будет, внимательно взгляните на этот коридор. Сразу будет видна плесень, которая ползёт по всем деревянным и кирпичным составляющим коридора. Даже зимой.
— А при чём тут риелтор? — спросил Алик, которого передёрнуло после слов о плесени.
— Под видом риелтора она входит в дома, — задумчиво объяснила Ангелика Феодоровна. — Делает их непригодными для выгодной продажи.
— Это её дед заставляет так делать? — вырвалось у Алика, и только после прозвучавших слов понял, что он пытается оправдать Белоснежку.
Старшие переглянулись. Задумчивый взгляд Ангелики Феодоровны не стал упрекающим, как ожидал нахмурившийся после своей промашки Алик.
— Она работает в его фирме, — ещё раз напомнила хозяйка дома. И пожала плечами. — Возможно всё. Может, и заставляет.
— А зачем им ваш дом, если у них, как я поняла, на примете много других? — робко спросила Алька.
— Наш стоит на источнике силы, — на этот раз объяснил Адриан Николаевич. — Если бы мы вовремя заметили заклятие на умирание и ликвидировали его в самом начале, с нами всё было бы иначе.
— Это как? — не выдержал паузы Алик.
— Источник силы для умелого мага — это огромное подспорье, — на этот раз откликнулась Ангелика Феодоровна.
— Мы с Алькой… неопытные маги, — заметил Алик — Что будет, если заклятие в коридоре пропадёт?
— Как только дом обретёт прежние силы, источник силы станет для всех живущих здесь, даже немагов, источником благоденствия, — мечтательно произнёс Адриан Николаевич.
Ангелика Федоровна быстро опустила голову, словно заинтересовавшись остатками второго на блюде. Но Алик успел перехватить её скептически скривившиеся губы, а затем достаточно отчётливый вздох. И, помедлив, спросил:
— А что надо сделать, чтобы убрать плесень?
— Научить вас основам магического, — без паузы ответила Ангелика Феодоровна. И добавила, чтобы не сомневались: — Ибо именно на вас двоих основной расчёт в этом деле. Вы родные нам по крови. Но, в отличие от моих сыновей, обладаете силой. Значит, вы должны помочь нам избавиться от заклятия, несмотря ни на что… или кого, — мазнув беглым взглядом по Алику, закончила старая дама.
Он с недоумением посмотрел было на неё, но вдруг прикусил губу. Она тоже гадальщица. Небось увидела в своём гадании, как он провожал Белоснежку к её машине.
— Это она о чём? — прошептала сестра, сидевшая рядом, выждав момент, когда старики заговорили о прошлом особняка и увлеклись.
— Потом, ладно? — буркнул брат и поймал взгляд Игоря.
Тот улыбнулся и напомнил:
— Через полчаса я буду ждать вас в библиотеке.
Алик кивнул, не желая говорить вслух, и мрачно посмотрел на чашку с чаем. Так, значит, Белоснежка — враг его семьи? Что делать…
Что делать! В первую очередь надо расспросить сестру, что с нею было в том коридоре, из-за чего она выглядит настолько бледной. Есть время до урока с домоправителем. А потом поспрашивать у этого Игоря о том, что интересует самого Алика. А интересов, как и вопросов, возникало всё больше и больше. Записывать, что ли, начать? Алик усмехнулся. Ладно, это подождёт. Главное — сестра и её страхи.
И всё-таки жаль, что Белоснежка…
Глава 7
Узнать прошлое и настоящее мага — сложно, даже если ты мастер таро. Как говорят в современном мире, информация — это сила. Поэтому маги таятся и обвешиваются оберегами против гадания со стороны.
После обеда Ангелика Феодоровна оставалась в своей спальне одна. Предупредила Игоря не беспокоить её, чтобы обеспечить себе два спокойных часа сосредоточенности. Тот, думая, что хозяйка хочет отдыхать, твёрдо пообещал выполнить наказ, а перед уходом снабдил её двумя термосами — отварами от воспаления.
Когда дверь за последним посетителем закрылась, Ангелика Феодоровна сумела расслабиться на взбитых и подложенных под руки подушках.
Вчерашняя, довольно нервная поездка сказалась. А может, и из-за погоды, что начала меняться. Но только сейчас ноги, успокоенные ранее современными лекарствами, даже не заныли привычно, а взвыли от боли.
Свекровь покойная целителем была. Хоть и ругались женщины меж собой, как и положено свекрови и невестке, но кое-что от неё Ангелика Феодоровна запомнила.
Знала она, что ноги болью исходят от жалоб на жизнь, на прошлое, за невозможность вернуть всё, когда-то бывшее, и переиначить
