Смерть - лучший учитель - Крис Войт
Он тяжко вздохнул, но я не дала ему слова.
— Не смей! — глянула я в его фиалковые глаза. — Только попробуй после такой замечательной ночи начать говорить о своей вине, о моих страшных духовных травмах и о прочей дребедени! Я действительно рассержусь…
Меня перебил его смех, серебряный и чистый. Он некоторое время смеялся, затем взял мою руку и поцеловал ладонь.
— Я эмпат, — проговорил он. — Я чувствую твои эмоции, хотя и не могу пока их понять. Самоуничижительных речей не будет. Я еще сохранил немного гордости!
Всю долгую дорогу через северное море мы провели вместе. Я никогда не спрашивала его о том, кто он и что произошло, оставив прошлому эти тайны и наслаждаясь настоящим. В дни, когда море было спокойным, мы сидели на палубе и кормили с рук чаек, а в шторм запирались в каюте. Он рассказывал мне о магии, учил простейшим заклинаниям и первым из всех обнаружил, что я в них не нуждаюсь. Невербальная и беспредметная магия давались мне легко и просто.
Почти все в нашей семье владели тайными искусствами в той или иной степени, даже дети, поэтому я не чувствовала себя полной невеждой. Он рассказывал мне о магии эльфов, и всегда в такие моменты его накрывала волна грусти. Но и не говорить об этом он не мог. Мы копались в каких-то древних книгах на предмет интересных моментов и скрытого смысла. О практике на хрупком корабле речи и не шло, но и без магических спаррингов нам было чем заняться. И если дни проходили в спорах, беседах, совместных прогулках по палубе, то ночи — в пряной и сладкой темноте.
У нас находилось миллион общих тем и интересов. С первого дня, возможно, из-за того, что мы оба были эмпатами, между нами установилось полное взаимопонимание, почти телепатия. Ситуативный юмор перерастал в безудержное веселье. Мы улавливали в разговоре малейшие нюансы и аспекты, словно слышали не только слова, но и все недосказанное. Подчас я ощущала его удивление, словно он не до конца верил в происходящее.
В такие минуты я понимала — только моя импульсивность и эмоциональность позволила сломать между нами дистанцию в тот день. Наверное никто прежде не мог преодолеть эту вежливую и ледяную преграду, которая отделяла Натаниэля от окружающих. И если бы не мой порыв, пусть чуть глупый и дерзкий, мы бы могли никогда так и не сблизиться с этой удивительной личностью. Иногда я с холодом в сердце думала о том, насколько он был одинок все эти годы, насколько сильно жаждал любви, тепла, общения, понимания — и никогда не находил. А может, и не позволял себе искать.
Мы много говорили о доме, когда оба слишком уставали перед рассветом для того, чтобы уснуть. О потерянном доме, любимом, но утраченном. О его эльфийских садах и моих мраморных башнях, о дремучих лесах и теплом море.
Тогда, на корабле среди бушующего северного моря, мы с Натаниэлем были счастливы. И за два дня до прибытия в порт, откуда до Академии уже рукой подать, учитель разбудил меня на рассвете. Он легонько провел рукой по моей щеке и загадочно улыбнулся. Затем протянул мне украшенный драгоценными камнями маленький ларец. Я даже ахнула, залюбовавшись сложным узором на крышке, переплетением серебра, золота и самоцветов. Поистине чудесная вещь, жаль люди таких так и не научились делать.
— Открой, — улыбнулся Натаниэль. Видимо, я надолго увлеклась разглядыванием наружной отделки ларца.
Я откинула крышку. На голубом бархате покоилось ожерелье. Серебро словно светилось лунным светом, а нежные переливы цвета в камнях завораживали. Сложная фигура, напоминающая диковинный цветок, косые лучи восходящего солнца, древняя руна — я не знала, как охарактеризовать эту вещицу. Она была прекрасна.
Понимаете, я принцесса. Я привыкла к дорогим и красивым вещам, я не раз и не два водила караваны и торговала. Я точно знаю, что хорошо сделано, а что нет, словом, разбираюсь во всех разновидностях ювелирных украшений. Но такого видеть мне еще не доводилось.
— Это очень древняя реликвия моего народа, — голос Натаниэля наполнился легкой грустью и трепетом. — Мне нужно было когда-нибудь преподнести ее своей избраннице. Будущей королеве эльфов… Но я так и не нашел настоящую любовь среди своего народа. Пока не стало слишком поздно.
Я замерла, как громом пораженная. Я растерялась. Запуталась. Испугалась. И все одновременно. Мне было тогда всего тридцать, сущий пустяк. Что для человека — пятнадцать лет. Я оказалась не готова к тому, что мне предложат выйти замуж. Я этого хотела, правда, и очень сильно любила Натаниэля. Но так неожиданно, так быстро, так не вовремя. Сейчас все мои мысли занимала магия, новые открытия, обучение и сам эльф. Казалось, что теперь жизнь стала налаживаться. Мы будем вместе, я стану изучать тайны под его руководством днем, а по ночам — крепко обнимать своего наставника.
Но брак! Это было чудовищно сложно! Чего только стоит решить вопрос с моей семьей. Они, конечно, примут Натаниэля, он все-таки король. Но отсутствие возможности завести наследника может навсегда вычеркнуть меня из списка претендентов на трон, а я все-таки одна из старших в семье. Да только ли это! В голове вертелись сотни мыслей. И самая важная из них — почему сейчас? Ведь мы знакомы всего месяц, а эльфы не склонны к спешке. Почему бы не дождаться окончания моего обучения в Академии. Если повезет, я стану архимагом, получу свою башню, а то и вовсе найду себе место под звездами. И тогда уже ничего не помешает нам связать свои судьбы!
— Ничего, — Натаниэль поцеловал меня в лоб ледяными губами. — Я все понимаю. Это действительно слишком быстро и неожиданно. Прости, что поставил тебя в неловкое положение…
— Нет, я правда этого хочу… но свадьба… прямо сейчас? На корабле? — я едва не плакала от досады и целого вороха эмоций. Натаниэль снова улыбнулся, как-то грустно и потеряно. Меня словно током ударило и немного отрезвило. — Послушай, я хочу стать твоей женой. Мы же можем быть помолвлены? Какое-то время? А потом уже пожениться, как полагается по твоим и моим обычаям?
— Конечно, — эльф улыбнулся уже более радостно, по-настоящему счастливо, а я почувствовала, как
