Смерть - лучший учитель - Крис Войт
— Конечно, Лидор торгует с какой-то там Первой Галактической Империей Разумных Цивилизаций, что-то в этом роде. Летают на больших железных машинах от звезды к звезде, воюют на своих ящиках, захватывают новые планеты. К нам как-то прилетел их разведчик, вошел в воздушное пространство и наткнулся на наших драконов. Мы едва успели отогнать своих любимцев прежде, чем они порвали на части железную зверюшку. К тому же ребятам не повезло — их оружие очень чувствительно к магии, помимо этого на черных драконов практически ничего не действует. Но экипаж оказался крайне приятным в общении.
— И чем дело кончилось? Войной?
— Нет, ты что. Зачем воевать? Мы подписали торговый союз с Империей. Надо будет, кстати, как-нибудь туда отправиться, посмотреть на их железные ящики и летающие машины.
Тема разговора плавно перетекла на различные агрегаты. Вспомнили золотых големов, железных убийц некоторых гномьих цивилизаций и другие техногенные штучки. Но меня мало волновали бездушные железки и их механизмы. Единственное, что разрешил притащить отец в Лидор — это немного усовершенствованные двухколесные машинки, и то лишь двум братьям, Рину и Дону, которые с ревом гоняли на них по паркам и центральной дороге между Крелонтеном и портом, заставляя испуганных голубей взлетать целыми стаями.
Мы снова стали на ночлег в уютной лощине между двумя каменистыми холмами и развели костер. Погода стояла ясная и теплая, ветер наше стойбище не беспокоил, а небо казалось переливающимся в сумерках самоцветом.
Когда стемнело и мы уже поужинали горячей кашей и копченым мясом, Мет рассказал свою историю. Я уже ее слышала, но все равно в который раз поразилась — откуда в маленьком крестьянском мальчике нашлось столько смелости, чтобы каким-то куском железа отрубить голову страшному колдуну? А потом мне подумалось: наверное у него просто не было выбора. Либо продолжать смотреть, как черный маг косит его близких и знакомых, либо самому положить конец беде.
Атрас рассказал свою историю, скупо, без эмоций. О черной башне своего отца, полной чучел животных, костей и темных книг. О полках, заставленных колбами и зельями, артефактами и удивительными предметами. Все это было его игрушками с малых лет. Отец даже как-то подарил ему на день рождения щенка-скелета, который забавно цокал костями по каменному полу, когда бегал за мальчиком по лестницам башни.
Атрас вспоминал и мать. Она была королевой прекрасного города, с белоснежными церквями, чистыми ручьями, полными серебристых рыб. Дворец ее казался высеченным из света, с огромными окнами, светлой обстановкой и красивыми вещами. Она учила сына играть на музыкальных инструментах, и когда в полуденный час мелодия разносилась на сотни метров вокруг, из кустов взлетали белоснежные голуби, разбуженные музыкой.
Атрас любил обоих родителей, и ему нравилось и там, и там. У него было целых два разных мира, два отличных по мировоззрению родителя, и это все помогло ему стать тем, кто он есть.
— Я не верю, что добро и зло зависят от занятий или вида магии, и уж тем более — от образа жизни. Я видел священников, творящих зло по глупости или же из добрых побуждений, и черных магов, которые помогали простым людям, спасали детей из передряг и защищали города, — Атрас пожал плечами, словно и не настаивал, чтобы все вокруг поняли или приняли его точку зрения. — Просто думаю, что добро иногда приходит под разным видом и откуда не ждешь. И нужно принимать мир таким, какой он есть, не покупаясь на маски и обличья.
Натаниэль задумчиво повертел в руках листок, упавший мне на колени с ближайшего дерева.
— В этом ты совершенно прав, — подтвердил учитель.
Мы еще некоторое время поговорили, затем ушли спать в свои палатки. Время в путешествии текло незаметно, дни казались пропитанными ярким летним светом, запахом трав, цветов и рек. А ночи — уютно-теплыми, чувственными и полными тайной нежности и красоты. И даже то, что в темное время суток я почти не спала по понятным причинам, я совершенно не чувствовала себя измотанной и уставшей. Теплая дорога словно сама несла меня вдаль, ветер поддерживал на этом пути, ледяная вода из ручьев снимала усталость и жажду.
В полдень третьего дня мы остановились у лесного озера, где после долгих проверок и магических манипуляций установили, что в нем не водятся ни хищные рыбы, ни другие опасные твари. Возможно, это было пустой тратой времени, но мы сделали небольшой привал и вдоволь накупались.
С Атраса вода смыла его боевой раскрас, и без него он казался юным и совершенно открытым пареньком. Мет радостно подставлял свое мускулистое тело лучам солнца, а щуплый Голди долго не хотел раздеваться до трусов и присоединяться к общему веселью.
Мы с Натаниэлем купались в одежде, я — в развевающейся юбке и корсете, он — в своем неизменном облачении. Мы танцевали вальс по грудь в воде, отчего наши наряды кружились в прозрачной синеве. Движения были замедленными и вязкими, словно все происходило в каком-то сне. Как же мне хотелось остановить время! Чтобы этот летний полдень у лесного озера длился вечно, чтобы нам не пришлось больше разомкнуть своих объятий. Просто остаться навсегда здесь, на песке безымянного озера, на краю бескрайней степи.
Но время привала закончилось и момент Сопряжения приближался. Уже вечером, проехав лес до конца и немного проскакав галопом по ровной, как стол, степи, мы приблизились к нужной точке. Вокруг ветер пригибал травы и цветы к земле, гуляя волнами по всей округе. На небе стали собираться черные тучи, предвещая скорую грозу, а в воздухе уже пахло свежестью и влагой. Не так уж и плохо, что мы скоро должны уйти отсюда. Гроза на равнине — печальное и очень мокрое событие, от которого некуда деться и спрятаться.
Мы переоделись в боевые одежды и даже закрепили кожаные наплечники, наручи и поножи. Экспедиция медленно входила в опасную колею, и там, за порогом, нас могли ждать любые сюрпризы. Я села поудобнее в седле, сжала в руках резное дерево своего посоха и, содрогнувшись, глянула на чернеющее тучами небо. Налетел сильный порыв ветра, растрепав скакунам гривы, а нам — волосы.
Натаниэль оглядел всех и крикнул какое-то слово на удивительно красивом языке. Его крик, словно колокольный звон, разлетелся по степи вместе с ветром. Мы прыгнули.
После перемещения у меня ушло какое-то время, чтобы успокоить разволновавшегося скакуна. В лицо мне ударил ветер и дождь, а ездовое животное снова попыталось встать на дыбы. Я быстро огляделась через пелену грозы. Вокруг нас лежали древние, почерневшие
