Дмитрий Щербинин - Обьект

— Стремиться к свободе, — тихим голосом проговорил он. — Любой ценой обрести её. Жизни не щадить…

— Ага, замечательно, — кивнул корреспондент, быстро записывая и переделывая сказанное Эваном.

Потом — последовало ещё несколько вопросов. Интервью было завершено. Эвана сфотографировали, корреспондент крепко пожал ему руку, и произнёс:

— В вас чувствуется сила. Я уверен, что вы сможете сделать много полезного для нашего общества. Завтра вы будете выписаны из больницы, получите полагающееся вам вознаграждение, а также — ключи от квартиры. Всего хорошего.

И с этими словами корреспондент удалился. Доктор быстро осмотрел Эвана и сказал:

— Ну здоровье у вас отменное. Все раны, все полученные ожоги зажили, переломы срослись. Всё отлично. Вы совсем свеженький. Так что — до завтра.

Доктор удалился, а медсестра принесла Эвану очень даже хороший обед из трех блюд, с компотом. Эван поблагодарил её, и с аппетитом покушал…

Пришло время сна, но Эвану не спалось. Он подошёл к единственному в его палате окну, и увидел громадные многоэтажные дома, которые прежде наблюдал только в телескоп. Конечно, в вышине, как и всегда, сверкало лазурью небо, но так как Аркополис находился на границе света и тьмы, то здесь, внизу, у поверхности мира Нокт преобладали сумрачные оттенки позднего вечера. На улицах города двигались бессчётные огни автомобилей, в воздухе изредка пролетали сияющие алым патрули законников; в тысячи окон светились электричеством, и Эвану даже казалось, что он видит крошечные человеческие фигурки в этих окнах. Эван продолжал улыбаться и думал: "Да — сложновато будет найти здесь Её. Но я обязательно найду. Завтра же начну поиски…"

Всё же Эван заснул, и хорошо выспался…

На следующее утро ему вручили добротную одежду тёмно-серых тонов, выдали денежное вознаграждение (это была тонкая пачка блестящих купюр), и проводили к выходу из больницы.

Возле выхода его ждало такси. Сумрачный, черноусый шофёр, буркнул:

— Садись.

Эван никогда не ездил в автомобилях, но в имевшихся у Эльзара книгах читал об этом, да и наблюдал, разглядывая улицы Аркополиса через телескоп. Он знал, что в автомобиле надо раскрыть дверцу, и сесть в него. Вот этим Эван и занялся…

Он дёргал ручку, а она никак не хотела открываться. От волнения, от неловкости Эван даже вспотел. Шофёр выскочил из такси, и, грубо оттолкнув Эвана, нажал какой-то рычажок на дверце и распахнул её.

Эван пробормотал:

— Извините.

Шофёр смерил его уничтожающим взглядом и проговорил презрительно:

— Перебежчик.

Такого Эван не ожидал. Ведь решил, что все недоразумения решены, и теперь-то он станет свободным, уважаемым гражданином. А тут — такое отношение. В это просто не хотелось верить. И Эван решил, что это ещё одно недоразумение, которое надо поскорее забыться.

Вот уселся в душный, обтянутый грязной кожей салон такси. Шофёр же уселся на своё место. И вот такси сорвалось с места, поехало. Впрочем, быстрая езда продолжалась недолго: по улицам Аркополиса двигался плотный поток автомобилей: легковых машин и зловонных грузовиков — не менее плотный поток пешеходов протекал по тротуарам. И, конечно, Эван приник лицом к окошку, стал вглядываться в лица пешеходов, надеясь увидеть среди них Её.

Раньше он наблюдал жителей Аркополиса только через телескоп, то есть лиц их не видел. Теперь он мог наблюдать и их лица. Мрачные у них были лица. Все бледные, напряжённые, в глазах читалась агрессия, злоба; тёмными были их глаза и не было никакой радости смотреть в них, хотелось отвернуться, забыть их. И всё же Эван высматривал…

И без туго сумрачный воздух казался ещё более тёмным из-за гари, которую выпускали из себя автомобили. Из-за пробки едва двигалось. В салоне было жарко, душно. А тут ещё шофёр достал сигару, закурил. Густые тёмно-сизые клубы расползлись в воздухе, Эван сморщился, закашлялся.

Шофёр глянул на своего пассажира через зеркальце, усмехнулся, и приоткрыл оконца. Толка от этого оконца почти никакого не было — по улице медленно плыл такой же тяжёлый, отравленный машинами воздух.

Вдруг шофёр спросил:

— Ну что — в 127-ом районе тебя поселили?

— А — что? — переспросил Эван.

— Говорю — мне указали провезти тебя в 127-ой район. Там, стало быть, тебя поселили…

— А — ну да…

Шофёр снова хмыкнул и проговорил:

— Гадкий райончик. Ну там как раз и место для таких, как ты. А то бегут к нам всякие… — здесь шофёр нецензурно выругался и продолжил уже почти без злобы, почти спокойным голосом. — Уже подумал, где работать будешь?

— Работать… — глупо повторил Эван. — Ну да, надо будет работать… Но не всегда же…

В своих мечтах Эван уже решил, что, как только он найдёт прекрасную незнакомку — они сбегут из Аркополиса; потому что, по правде говоря, этот шумный город уже пугал юношу, он не понимал, как можно быть счастливым на этих душных улицах. Ещё больше удивлялся он тому, что при первом взгляде этот город представился ему прекрасным, манящим сокровищем…

— Что, ещё не решил, где будешь работать? — видя замешательство Эвана, спросил шофёр.

— Ну, некоторое время придётся… То есть — поработаю… — молвил Эван. — Найду какую-нибудь подработку, пока буду искать её… — и тут же добавил. — Мне же вознаграждение выдали. Вот на вознагражденье и поживу.

— И сколько тебе выдали.

— Двадцать тысяч этих… как их…

— Эзкудо? — насмешливо осведомился шофёр.

— Ага. Эзкудо.

— Так вот. Я за поездку в этот мерзкий 127 райончик меньше трёх тысяч эзкудо не беру.

— Я вам отдам. Вы не волнуйтесь.

— Конечно, отдашь. Ещё бы ты не отдал. Ведь мне семью кормить надо…

— А большая у вас семья.

— Не твоё дело, — буркнул шофёр и снова стал мрачным и неразговорчивым.

Невыносимо долго продолжался этот путь. Эван и подумать не мог, что город, к которому он так долго стремился — оставит в его душе такое тягостное впечатление…

Ничего не делая, просто дыша тяжёлым воздухом и глядя на напряжённые, злые люди людей, Эван утомился, и всё же он ещё пытался сохранить в себе праздничное настроение — надеялся, что это пройдёт, как недоразумение.

Постепенно меньше становилось машин, тёмные же громады домов становились более старыми, гнилыми, мрачными. Эван знал, что они въезжают на окраины Аркополиса, или попросту — в трущобы. Эти трущобы находились ближе к тёмной половине мира Нокта, и, соответственно, были более тёмными. А так как освещение на них было скудным, то и наблюдать за ними через телескоп Эван не мог. Он не хотел — так как верил, что его прекрасная незнакомка находится в центральной части города — там, где он её впервые увидел…