Дмитрий Вернидуб - Морская пена

Хрюря постоянно приземлялась и взлетала с Медвежьей башни. Уклоняясь от стрел, собака-связной неслась с поручениями. Два раза она была атакована альбатросами, и трижды ее чуть не подстрелили арбалетчики. Но улетая, крылатая любимица Олли всегда возвращалась. На этот раз она принесла сообщение от Тины. Передавая вместе с посланием поцелуй, Хрюря по обыкновению лизнула хозяина в нос. Сообщение было тревожным. Тина уверяла, что мельком видела в крепости хойба, скорее всего, уклиста. Одетый в доспехи, снятые, видимо, с человека, хойб, надвинув поглубже шлем, затерялся среди ополченцев, идущих на стены.

Пожалев уставшую собаку, зализывающую кровоточащие царапины, Олли послал Брюгая предупредить паромщика и Болто о проникших в крепость шпионах. «Не думаю, чтобы наша Тина ошиблась, — рассудил он, — с ее-то наблюдательностью… Только как лазутчик мог сюда проникнуть? Если через стену перескочил вместе с морками, то только там, где держат оборону люди из разных мест — не пограничники. С гномами такой трюк не пройдет, с невысокликами — тем более, там все друг друга знают. Или, может, они ход где-то прорыли?»

Версию с подкопом стоило проверить. Но как это сделать? И тогда Олли вспомнил про выдр.

Парочка выдр стала постоянно наведываться в крепость после того, как Виндибур пообщался с ними. Любопытные и болтливые зверьки повадились ходить за объедками на гарнизонную кухню. Пограничники не возражали. Словно почуяв что-то, выдры появились в крепости за час до рассвета — их заметил повар, которого они, похоже, почитали за своего бога. Стража, однако, уверяла, что через ворота у них и мышь бы не проскользнула.

— Придется тебе, рыжуха, этих побирушек поискать, — сказал невысоклик собаке. — Они могут что-то знать. Найди Тину, скажи: нужно допросить выдр.

«Подкоп, подкоп…», — бормотал Олли, машинально делая нужные манипуляции и запуская молнию. Одна яркая вспышка — и последняя установка для стрельбы круглым огнем погребла под собой троих уклистов. В ответ по башне ответили из орудий. Ядра уклистов не причинили Медвежьей башне сильного ущерба, попадая или в кладку ниже площадки, или с воем проносясь по верху. Только одно, угодив в зубец, осыпало Олли градом колотых камней.

— Больно, однако, — вслух сказал Виндибур, поднимаясь с каменного пола и потирая затылок. — Если б не медальон…

Вдруг над ухом прозвучало:

— Знаешь, парень, похоже, взять крепость с наскока у них не вышло. Теперь осадят на всю катушку, колоти их тунец.

— Тьфу ты, Брю! Я скоро заикаться начну. Зачем так пугать-то?

— Извини, тянет иногда, в силу состояния.

— Ладно, как дела? Цел?

— А что мне сделается? — покойный лег на воздух и подпер голову рукой. — Я тут уклиста отловил, закопай его морж…

— Да ну? — обрадовался Олли.

— Он вокруг Хрюкловой башни вертелся — думал, как влезть на нее. Ведь я на лестнице уйму морков заморозил — даже невысоклику не пробраться. Кстати, тебе тоже не спуститься, пока от стен не отмерзнут.

— Спасибо, Брю, трап тебе под ноги, — Виндибур улыбнулся. — Возможно, ты нас с Болто спас. Ну, продолжай.

— Так вот, смотрю, этот моллюск брюхоногий крюк закидывает. На нашего Хрюкла охотиться вздумал. Кинжал в зубы и наверх. А на стенах кутерьма — жмут угробаны, скелет им на камбуз, — никто не смотрит. Ну, я подлетел к нему сзади и говорю: «Хороший денек сегодня выдался, не правда ли? И так старательно так завыл: У-у-у-у-у!» Он как увидел меня, так весь задрыгался, как паяц веревочный, — Брю от удовольствия растягивал слова. — Думаю, сейчас еще свалится… А он ведь живым нужен! Ну, я и дунул ему прямо в открытый рот. Так и висит примороженный, едят его рыбы. Да вон, гляди — ополченцы его снять пытаются.

— Нужно поскорее допросить негодяя.

— А вот это уже проблема. У него башка как стеклянный шар сделалась, наверное, даже мысли заиндевели — перестарался я, хрястни мой гроб.

— У тебя ж урна была. В общем, ты морозил — ты и размораживай.

— Хойбилонского архивариуса сослуживцы в чане варили, так он не такой был, потеплее малость. «Замогилка» — это вам не ледник в погребе.

С винтовой лестницы послышались какие-то звуки, похожие на звон битой посуды, а затем раздался не очень громкий рык.

— Ого, — насторожился призрак, — наверное, угробаны размораживаются. Быстро это они…

— Пойдем. Нам все равно вниз надо, — Виндибур вытащил меч и осторожно заглянул в дверной проем.

Примерно на полпути к верхней площадке обнаружился первый морк. За ним сразу вплотную второй и третий. Протиснуться между угробанами нечего было и думать. К тому же они начинали потихоньку шевелиться, подвывая и дико вращая раскосыми глазами. Ледяная корка от этого скалывалась частями, звонко крошась о ступени.

— Это очень хорошо, что ты их не сильно заморозил, — пыхтел Олли, прорубая дорогу вниз.

— Да вроде как обычно, — пожал плечами Брю. — Только они какие-то морозоустойчивые, одно слово: «угробаны», разлюби их минога.

Тина Уткинс и Хрюря облазили все хозяйственные постройки и «камбуз», как называл гарнизонную кухню Брю. Выдр нигде не было.

— Их, наверное, убил круглый огонь, — расстроилась девочка.

Первые часы штурма она была в пожарной команде, боровшейся с бедствием. Теперь всюду громоздились кучи песка, валялись головешки. Как уцелеть в таком пекле маленьким зверькам? Вон и у нее-то вся шерсть на ножках обгорела… Да и личико не отмыть. Пострадавших от ожогов не счесть — полный лазарет. Слава богу, хоть волшебство немного помогло — затушили.

В трапезной был жуткий беспорядок. Кругом валялись разбросанные глиняные плошки, кружки, на полу стояла вода. Бегло осмотрев помещение, Тина уже собиралась идти дальше, как вдруг Хрюря залаяла на кучу отбросов. Куча зашевелилась. И из-под мусора высунулись две мордочки с быстрыми масляными глазками.

Выдры враждебно посматривали на собаку, топорща усы.

— Ах, вот они где! — торжествующе воскликнула златовласка. — Хрюря, фу, хватит! А вы, красавицы, вылезайте-ка! Разговор есть!

Зверьки выскользнули из кучи, и торопливо зашлепали по мокрому полу. Став перед Тиной, они подобострастно вытянули мордочки вверх, водя носами. Тина присела на корточки.

— Расскажите-ка мне, как вы попадаете в крепость минуя ворота.

Выдры-товарки сначала понимающе закивали, а потом замотали мордочками.

— Никак не попадаем-с, — сказала первая.

— А зачем нам попадать-с? — сказала вторая. — Не знаем мы ничего-с!

— А я знаю, что стража вас не пропускала, а повар видел, как вы появились. Как это понимать?