Лана Рисова - Тёмные сёстры (СИ)

В ответ на мысли раздался иронический хмык, и очередная порция оказалась у меня во рту. Уже насытившись, я почувствовал, как постепенно в тело начинают возвращаться силы, но одновременно с этим я был крайне утомлен. Выпив воды, прикрыл глаза, чтобы немного отдохнуть. Девчонка собрала посуду и встала, чтобы уйти. За все это время она не произнесла больше ни звука.

– Кьи Ирсаш.

-Что? – она обернулась, удивленно приподняв бровь с пересекающим ее росчерком шрама.

– Я сказал, мое имя Кьи Ирсаш. Но зови меня просто Кирсаш, Высокий Темный ни к чему в повседневной жизни, – я успел уловить ее озадаченность прежде, чем дверь закрылась, и сон сморил меня.

Проснулся я прекрасно отдохнувшим, но зверски голодным. Свет шакров возвещал о достаточно позднем утре, еще немного и день перевалит за свою вторую половину. Захотелось сладко потянуться, и мне это без труда удалось. Судя по всему, я проспал несколько суток. Распустил зрение и пригляделся к льйини. Похоже, целительница, которая не целительница, сняла все щупы, кроме того, что отвечал за естественные потребности – весьма похвально. Скинув одеяло, я внимательно осмотрел себя, паутина шрамов покрывала почти каждый сантиметр тела, но надолго они не остануться, кроме одного, или я ошибаюсь… Мда, работа проделана коллосальная.

Шакхар! И все-таки что она сделала с моим глазом? Чувствительность еще полностью не вернулась к кончикам пальцев, поэтому трудно было понять, остался шрам или нет.

Но этого просто не может быть! Пару столетий назад, когда я получил эту рану, надо мной трудились четверо лучших целителей, но и они ничего не смогли сделать – в кровь попала слюна ружаша – премерзкая жидкость не давала регенерировать. Во всех остальных ситуациях даже самые серьезные раны, если они только не являлись смертельными, заживали, не оставляя и следа. Были случаи, когда хассуры отращивали себе потерянную конечность либо глаз, и существовало не так много вещей, способных этому помешать.

Сильная слабость заставила меня поморщиться, когда я сел и попытался натянуть синий шарсай, обнаруженный на кресле. Несколько глотков горячей густой юфы из чашки на столике взбодрили меня, и я улыбнулся, вот ведь девчонка! Знала, что я просыпаюсь!

Внезапно меня прошиб озноб – я понял, в чем странность и провел рукой по голове. Горячая волна ярости поднялась от диафрагмы и багровым цветком расцвела перед глазами, взгляд метнулся к груде вещей лежавших возле двери, а рука уже вытаскивала из-под осколков хирша спутанный ком волос.

Моих волос! Да как она поссмела?! Тварь!

Зажав в одной руке то, что раньше было роскошной гривой, другой выдернул из-под походного мешка одну из гитачи и, пошатываясь на еще непослушных ногах, вывалился из своего лазарета.

Ни ударивший в нос незнакомый изумительный запах, ни странная роспись на потолке, отмеченная краем сознания не остановили моего движения.

За четверть вздоха лезвие гитачи оказалось рядом с горлом девчонки. Меня слегка мутило, но пелена гнева перебивала остальные чувства.

– Что ты ссделала?– прошипел я и вместо объяснения тряхнул спутанным клубком у нее перед носом. – Да я могу убить тебя прямо сейчас!

Она медленно подняла веки, и моя рука чуть было не дрогнула. В ясных зеленых глазах не было ни тени страха. Она холодно взглянула на темное лезвие.

– Убьешь за то, что спасла тебе жизнь? – в голосе звенели льдинки снежного торнадо.

– Лишив оружия и чести?!

– Твоя честь отрастет в течение нескольких недель, а лишить ЭТОГО оружия я могла бы, только убив тебя. Вглядись внимательнее в то, что ты держишь в руке!

Я нахмурился. А она продолжала уже с сарказмом.

– Что мы тут видим? Волосы? Да! Украшения или оружие? Возможно. А что это за темная масса в белых кусочках? Неужели чьи-то последние мозги в остатках черепушки? Как, по-твоему, я должна была все исправить, если на голове такая каша?

Последнее она уже рявкнула, срываясь с места в бок. И зашипела от боли, зажимая горло, с яркой бегущей полоской.

Я все еще стоял, тупо глядя на ошметки у себя в руке. И как, спрашивается, я еще дышу после такого?

– Надо было бросить тебя… К черту все! Шара-ла, мастер, зачем я послушалась тебя?

Я видел, как она останавливает кровь едва заметным движением пальцев.

– Слушай…

– Отстань от меня. Еда на столе, юфа на огне, чашку найдешь.

– Подожди,– я направился, было к ней.

– Оставь извинения при себе, хассуэре, я ожидала подобной реакции, может, не столь бурной… – она исчезла в дверном проеме и показалась мгновение спустя с вещевым мешком в руке.– Иначе позволила бы Рюшу убить тебя до того, как ты приблизился.

Я облизнул пересохшие губы, про этого ее телохранителя я как-то забыл.

– Мне надо подумать, и достать молока, чтобы быстрее поставить тебя на ноги. – Она закинула мешок на спину и посадила возбужденного кагарша себе на плечо. – Я вернусь через два дня. Делайте все, что полагаете подобающим, хассуэре.

И исчезла в темном коридоре, снимая свой последний щуп.

Лиссанайя.

Я резко сдернула оставшийся щуп. Месть? Да! Мелкая? Безусловно! Полегчало? Еще как!

Ничего, потом вымоет пол, никуда не денется, в противном случае будет трапезничать прямо так. Сказать по правде я здорово перетрусила, даром, что медитировала. Но это мне и помогло оставаться на месте какое-то время и сохранять, я надеюсь, вменяемое выражение лица. Эх, все равно не выдержала и дернулась, чуть горло себе не перерезала. Кто ж знал, что он сразу с саблей кинется?! Да еще с таким жутким шипением и безумным выражением лица, а волосы вообще шевелились прядями как у Горгоны. Даже не представляю свою реакцию, если бы они имели свою прежнюю длину.

Подтянув ремни рюкзака, я перешла на бег. Дикие земляные коровы обитали в огромной пещере с неплохим природным пастбищем и прудом. Здоровенные слоноподобные снорги были по натуре своей добрейшими созданиями, и мы с мастером частенько наведывались к ним за жирным густым оранжево-желтым молоком, очень полезным и питательным. Пару раз в благодарность отгоняли от них крупных хищников.

Свод пещеры начал понижаться, и я чуть сгруппировалась, не снижая темпа. Все пути на две недели вокруг я знала как свои пять пальцев, но, несмотря на это, не переставая, посылала вперед поисковые импульсы – ситуация могла поменяться в любой момент. Выбрала на развилке левый тоннель, пусть он длиннее, зато не встречусь со зловредными плотоядными поганцами, засевшими в засаде за поворотом. До привала никаких сноргов мне по дороге не попалось. Отпустив Рюша охотиться, растянулась в нише под потолком и, принявшись за припасенное мясо, вернулась к своим мыслям.