Лана Рисова - Тёмные сёстры (СИ)

Наши глаза снова встретились, но теперь я не мог читать ее, легкая серая вуаль накрыла льйини и не давала разобрать охватившие целительницу эмоции. Она не скрываясь, изучала меня, довольно долго всматриваясь в глаза и разглядывая лицо, рука ее при этом машинально гладила кагарша, устроившегося у нее на коленях. А когда она, наконец, заговорила, я понял, что это еще не все сюрпризы, которые может преподнести это странное существо, внешне так похожее на человека.

– Приветствую тебя, хассуэре, в моем доме. Надеюсь, ты простишь приютившей тебя, все действия совершенные за время твоего отсутствия в пределах Мира, потому как проделаны они были с благими намерениями?

Ее голос чуть дрожал от сдерживаемого волнения, но фраза была сказана на безупречном Высоком Темном, языке на котором говорили правящие Дома, а так говорили, возможно, только старейшины Ближнего круга.

Придя в себя, я медленно закрыл глаза, отвечая утвердительно на ее вопрос и еще раз, приветствуя ее саму.

– Меня зовут Лиссанайя, я взяла на себя смелость позаботиться о твоем … кхм …теле, пока дух блуждал в Преддверьи. Рада твоему возвращению. Позволь представить своего друга, – она приподняла кагарша на ладонях, чтобы мы с ним лучше видели друг друга, – Его зовут Рюш, и он не причинит тебе зла.

А вот я бы не был так уверен в этом. Видимо, она прочла это в моих льйини и порывисто воскликнула.

– Когда воин узнает обстоятельства, он отбросит всякие сомнения.

Было видно, что хоть она и прекрасно владела языком, церемонное построение фраз давалось ей с трудом. Я недовольно поморщился, насколько мне это позволяла мимика – сам терпеть не могу церемонии, а уж в таких обстоятельствах и подавно. Тем более, похоже, скоро у меня затечет шея, а способность двигаться все не возвращалась, с трудом удалось прогнать мысль о парализации или сломанном позвоночнике. Тут же, словно отвечая моим мыслям, по телу заструились льйини силы, возвращая слабую чувствительность конечностям. Я смог повернуть голову обратно и даже подтянуть руку к груди.

– С твоим телом все в порядке, хассуэре. Просто ты давно пребывал без движения, вот оно и не желает слушаться. А также требуется восстановить силовые льйини, что невозможно было сделать, пока ты был без сознания, – Услышал я голос Лиссанайи. – Сейчас я немного подтяну тебе льйини извне, чтобы ты мог поесть, но потом придется восстанавливаться самому – слишком долго ты был без движения. Я помогу тебе сесть.

Она склонилась надо мной, просунув одну руку под шею и плечи, приподняла меня от ложа, второй рукой положила дополнительные подушки из ниш в стене. Я попытался, было помочь ей, облокотясь на руки, но они позорно подогнулись, отказываясь нести вес тела. Девушка натужно крякнула, подтягивая меня выше, и устраивая в полусидящем положении. Подтянула легкое покрывало, похоже, ее не абсолютно не смущала моя нагота, и провела рукой по моим волосам, убирая их со лба.

Даже если бы я мог, я не успел бы остановить это. Несмотря на слабость тела защита никуда не делась, и сейчас я чувствовал, как мощные разряды аккумулируются на кончиках волос и срываются на ладони человечки, а у меня не было никаких сил сдержать эту навязчивую защиту.

Но увидеть обугленный труп мне не пришлось, потому, как совершенно ничего не произошло – Лиссанайя еще несколько раз провела по волосам, располагая их по подушкам. Легкая немного грустная улыбка скользнула по ее губам, как будто ей нравилось, то, что она чувствует.

– Как? – только и смог выдохнуть я, не узнав своего голоса – слабого и хрипящего.

Она вздрогнула от неожиданности и отдернула руку.

– Я очень мало знаю о вашем врожденном даре, хассуэре. К тому же я не целитель, мне трудно судить, но думаю, он восстановится, когда к вам вернуться силы. Подождите немного, я принесу еды.

И она вышла, оставив меня, ошарашено смотрящим за убегающим следом за ней кагаршем. Он восстановится! – сказала она…. Да он никуда и не делся! Хорош был бы тот хассур, если бы его дар пропадал, с каждой отключкой тела. Наоборот, для окружающих наиболее опасный воин именно, тот, который не контролирует дар, например, пребывающий без сознания. Никакие внешние или внутренние повреждения не могли причинить вред этой врожденной особенности.

Я прикрыл глаза, вспоминая непередаваемые ощущения пальцев зарывающихся в волосы. Никто, будучи в своем уме, сознательно не пойдет на такое. Даже мать. Я вспомнил свою, когда она кричала и плакала от горя, узнав, что ее сын рожден с «прекрасным даром». Но с тех пор никогда она не решалась дотронуться до моей головы, даже после того как я научился контролировать свою силу. Именно поэтому лишь единицы среди хассуров были женаты, их семьей становились проклятый дар и долг. Долг перед народом, которому они служили, для которого и были созданы с единственной миссией – защищать.

Каким образом этой странной девочке удалось договориться со смертоносной силой, живущей в прирожденном воине? Может она представитель народа, о котором мы ничего не знаем? Какое-то новое создание Сестер? И что за странная фраза – я не целитель? А кто же? Кем еще может быть женщина, умеющая плести?

Шорох за дверью заставил открыть глаза. Девушка вернулась с руками занятыми плошками. Плечом придержав дверь, она втиснулась в проем и, поставив одну на столик, подсела ко мне на краешек кровати. Она что же, кормить меня собралась?! Я недовольно отвернул голову и сжал губы, поднимая руки, чтобы забрать у нее миску. Лиссанайя фыркнула, но плошку отдала. Уже ощутив в ладони приятный жар подогретой еды, ее восхитительный запах и осознав, что я голоден как стадо хьюршей, я вдруг понял, что руки дрожат настолько сильно, что есть самостоятельно, я вряд ли смогу.

Заскрипев зубами и пытаясь не расплескать содержимое, я предпринял две неудачные попытки поднести ложку ко рту, отчего оказался весь вымазанным в ароматнейшем пюре, при этом в рот так ничего и не попало. Девчонка некоторое время скептически наблюдала за мной, сложив руки на груди, потом, не говоря ни слова ловко вытерла все куском ткани, выхватила у меня миску и, зачерпнув полную ложку, буквально впихнула ее в рот. От неслыханной наглости или неожиданности я без возражений проглотил пюре. Пряная масса горячей волной прошла по пищеводу и уютно опустилась в желудок. Ладно, так и быть, буду великодушен и позволю себя покормить.

В ответ на мысли раздался иронический хмык, и очередная порция оказалась у меня во рту. Уже насытившись, я почувствовал, как постепенно в тело начинают возвращаться силы, но одновременно с этим я был крайне утомлен. Выпив воды, прикрыл глаза, чтобы немного отдохнуть. Девчонка собрала посуду и встала, чтобы уйти. За все это время она не произнесла больше ни звука.