Стивен Эриксон - Сады Луны

Калот подхватил следующие строки:

— …в гробнице, лишённой слов,и в руках его, что наковальни крушили…

Рваная Снасть продолжила:

— …молот песни его —живёт он, не просыпаясь, так дайте всем знатьбезмолвно — его не будите!Его не будите.

Когда затихли эти слова, все в шатре уставились на Рваную Снасть.

— Кажется, он проснулся, — сказала она, хотя во рту у неё пересохло. — «Аномандарис», эпическая поэма Рыбака Кельтата.

— Но это поэма не о Каладане Бруде, — нахмурившись, проговорил Дуджек.

— Да, — согласилась чародейка. — Она по большей части о его спутнике.

Локон медленно поднялся на ноги. Он шагнул к Тайшренну.

— Аномандр Рейк, Властитель тисте анди, который суть души Беззвёздной Ночи. Рейк, Грива Хаоса. Вот кто такой владыка Луны, и ты выставляешь против него четырёх Высших магов и один отряд чародеев.

На гладком лице Тайшренна теперь поблёскивали капельки пота.

— Тисте анди, — проговорил он ровным голосом, — не похожи на нас. Тебе они могут показаться непредсказуемыми, но это не так. Они просто другие. У них нет собственной цели. Они просто переходят от одной человеческой драмы к другой. Ты и правда думаешь, что Аномандр Рейк останется здесь и будет драться?

— А Каладан Бруд отступил? — огрызнулся Локон.

— Он не тисте анди, Локон. Он человек — некоторые говорят, с примесью крови баргастов, но так или иначе в нём нет ни самой Старшей крови, ни верности её обычаям.

Рваная Снасть сказала:

— Ты рассчитываешь, что Рейк предаст чародеев Крепи — нарушит договор, который они заключили.

— Риск не так велик, как может показаться, — сказал Высший маг. — Беллурдан кое-что выяснил в Генабарисе, чародейка. Новые свитки «Блажи Готоса» нашлись в горах за Чернопёсьим лесом. В них, среди прочего, есть рассуждения о тисте анди и других народах Старшей эпохи. И вспомните — Семя Луны уже однажды отступило вместо того, чтобы ввязаться в открытый бой с Империей.

Волны ужаса прокатывались по всему телу Рваной Снасти, так что даже колени задрожали. Она снова села — так тяжело, что походный стул заскрипел.

— Ты обрекаешь нас на смерть, — сказала чародейка, — если ошибся в расчётах. Не только нас, Высший маг, ты погубишь всё Войско Однорукого.

Тайшренн медленно повернулся спиной к Локону и остальным.

— Приказ императрицы Ласиин, — бросил он, не оборачиваясь. — Наши коллеги прибудут через Путь. Когда они окажутся здесь, я распределю позиции. Это всё.

Размашисто шагая, он вернулся в соседнюю комнату и принял прежнюю позу над столом с картами.

Дуджек словно за миг постарел. Рваная Снасть быстро отвела от него взгляд, ей было слишком больно видеть одиночество в его глазах и кроющееся в глубине подозрение.

«Трусиха — вот ты кто, женщина. Трусиха!»

Наконец, Первый Кулак откашлялся.

— Маги, готовьте свои Пути. Честная сделка — как всегда.

Надо отдать Высшему магу должное, подумала Рваная Снасть. Тайшренн стоял на первом холме, почти в тени Луны. Они разделились на три группы, и каждая заняла позицию на одной из вершин, на равнине под стенами Крепи. Отряд чародеев стоял на самой дальней, Тайшренн — на ближней. На центральном холме расположились три остальных Высших мага. Рваная Снасть знала всех их. Ночная Стужа, с волосами чёрными, как вороново крыло, высокая и властная до жестокости, которая так привлекала старого Императора. Рядом с ней — её вечный спутник, Беллурдан, сокрушитель черепов, великан из народа теломенов, который обладал такой неимоверной физической силой, что мог бы даже попытаться выбить ворота Луны, если бы до этого дошло. И А'Каронис, повелитель пламени, низенький и округлый, с пылающим посохом длиннее обычного копья.

Вторая и Шестая армии выстроились на равнине и обнажили оружие, готовые ринуться на штурм, едва лишь будет дан сигнал. Семь тысяч ветеранов и четыре тысячи новобранцев. Легионы чёрных морантов выстроились на западной гряде в четверти мили от них.

Полуденный воздух был недвижен. Над солдатами вились заметные издалека рои жадных насекомых. Небо затянуло тонким, но сплошным слоем туч.

Рваная Снасть стояла на вершине холма, под одеждой по телу катился пот. Она смотрела на солдат на равнине — там, под ногами маленького магического отряда. Согласно всем правилам, за ней должны были стоять шесть магов, но осталось только двое. Чуть в стороне ждал Локон, закутанный в тёмно-серый плащ — его боевое облачение, — и выглядел весьма самоуверенно.

Калот легонько толкнул Рваную Снасть локтем и кивнул головой в сторону Локона.

— Чему это он так радуется?

— Локон, — позвала Рваная Снасть. Маг обернулся к ней. — Ты угадал имена трёх Высших магов?

Он улыбнулся, потом снова отвернулся.

— Ненавижу, когда он что-то скрывает, — сказал Калот.

Чародейка проворчала:

— Он что-то понял, это наверняка. Что такого особенного в Ночной Стуже, Беллурдане и А'Каронисе? Почему Тайшренн выбрал их, и как Локон узнал, что он выберет именно их?

— Вопросы, вопросы, — вздохнул Калот. — Все трое бывали и не в таких переделках. Во времена Императора каждый командовал ротой адептов — когда в Империи ещё было столько магов, что набирали настоящие роты. А'Каронис выслужился во время Фаларской кампании, а Беллурдан с Ночной Стужей и того раньше — они пришли из Фенна, что на материке Квон, во время объединительной войны.

— Все — бывалые ветераны, — проговорила Рваная Снасть, — это ты верно сказал. И никто из них в последнее время на действительной службе не появлялся, так ведь? Их последний поход — тот, что был в Семи Городах…

— Где А'Каронис получил хорошую трёпку в пустоши Пан'потсун…

— Он остался один — Императора только что убили. Всё погрузилось в хаос. Т'лан имассы отказались признать новую Императрицу и пошли в Яг-одан.

— Говорят, вернулась их от силы половина — с кем бы они там ни столкнулись, встреча была неприятная.

Рваная Снасть кивнула. Ночную Стужу и Беллурдана отправили в Натилог, где они и сидели без дела последние шесть-семь лет…

— Пока Тайшренн не послал теломена в Генабарис, чтобы разобрать какие-то древние свитки.

— Мне страшно, — призналась Рваная Снасть. — Очень страшно. Ты видел лицо Дуджека? Он что-то понял — и это его ранило, как кинжал в спину.

— Пора работать, — крикнул Локон.

Калот и Рваная Снасть обернулись. Она задрожала. Семя Луны равномерно вращалось вокруг своей оси последние три года. Сейчас — остановилось. У самой вершины напротив них на небольшом выступе открылась ниша. Проход. Пока ничто не шевельнулось.