Стивен Эриксон - Сады Луны

Высший маг пожал плечами.

— Разумеется, Первый Кулак. — Он обернулся к чародеям. — Ваш отряд, я и ещё трое Высших магов в течение часа атакуем Семя Луны. Большая часть его обитателей отправилась на Северную кампанию. Мы считаем, что Владыка Луны там один. Три года лишь его присутствие удерживало нас на месте. Сегодня утром, коллеги, мы проверим этого Владыку в бою.

— И будем искренне надеяться, что до сих пор он блефовал, — добавил Дуджек, нахмурившись так, что морщины на лбу залегли ещё глубже. — Вопросы?

— Как быстро я могу добиться перевода в другую армию? — спросил Калот.

Рваная Снасть откашлялась.

— Что мы знаем о хозяине Семени Луны?

— Боюсь, очень мало, — прикрыв глаза, ответил Тайшренн. — Он тисте анди, это наверняка. Архимаг.

Локон наклонился вперёд и демонстративно плюнул под ноги Тайшренну.

— Тисте анди, Высший маг? Я думаю, мы можем выразиться несколько точнее, не так ли?

Головная боль усилилась. Рваная Снасть поняла, что задержала дыхание, и медленно выдохнула, оценивая реакцию Тайшренна — на слова Локона и на традиционный в Семи Городах жест вызова.

— Архимаг, — повторил Тайшренн. — Возможно, сам Архимаг тисте анди. Любезный Локон, — добавил он чуть более низким голосом, — твои примитивные племенные обряды весьма затейливы, но несколько безвкусны.

Локон оскалился.

— Тисте анди — первые дети Матери-Тьмы. Ты ведь почувствовал дрожь на Путях Чародейства, Тайшренн. И я тоже. Спроси Дуджека о том, какие доклады приходят с северного фронта. Старшая магия — Куральд Галейн. Владыка Семени Луны — Великий архимаг, и ты знаешь его имя не хуже меня.

— Ничего такого я не знаю, — огрызнулся Высший маг, который наконец вышел из себя. — Может, ты просветишь нас, Локон, а потом я поинтересуюсь источником твоих сведений.

— Ага! — Локон подпрыгнул на стуле, и на его напряжённом лице отразилась откровенная злоба. — Угроза от Высшего мага. Вот это дело. Тогда ответь мне: почему только три других Высших мага? Не настолько же нас потрепали. Более того, почему мы этого не сделали два года назад?

Что бы ни начиналось между Локоном и Тайшренном, их прервал Дуджек, который без слов заворчал, а потом сказал:

— Положение отчаянное, маг. Северная кампания на грани краха. От Пятой почти ничего не осталось, и подкреплений они не получат до следующей весны. Суть в том, что владыка Луны может в любой момент призвать свою армию обратно. Я не хочу посылать вас в бой против армии тисте анди и уж точно не хочу открывать для Второй два фронта, когда к осаждённым придёт помощь. Это плохая тактика, а кто бы ни был этот Каладан Бруд, он уже показал, что способен вынудить нас заплатить по высшему разряду за подобные ошибки.

— Каладан Бруд, — пробормотал Калот. — Клянусь, я это имя уже где-то слышал. Странно, что я раньше об этом не подумал.

Рваная Снасть прищурилась и внимательно посмотрела на Тайшренна. Калот был прав: имя человека, который командовал тисте анди и Багровой гвардией, и ей казалось знакомым — но как древнее, из старинных легенд, может, даже из какой-то эпической поэмы.

Высший маг встретил её взгляд спокойно и расчетливо.

— Необходимости в обоснованиях, — сказал он, обернувшись к остальным, — больше нет. Императрица отдала приказ, мы должны подчиниться.

Локон снова фыркнул.

— Если уж дошло до выкручивания рук, — он откинулся на спинку стула, по-прежнему вызывающе улыбаясь Тайшренну, — вспомни, как мы играли в кошки-мышки в Арэне. От этого плана смердит тобой. Ты уже давно подыскивал такую возможность. — В его ухмылке прорезалась жестокость. — Кто же тогда остальные три Высших мага? Дай угадаю…

— Довольно! — Тайшренн шагнул к Локону, который вдруг замер совершенно неподвижно, только глаза заблестели.

Свет ламп померк. Калот взял с колен платок, чтобы вытереть со щёк слёзы.

«Сила, о проклятье, у меня сейчас голова треснет».

— Ну, хорошо, — прошептал Локон, — давай выложим карты на стол. Не сомневаюсь, что Первый Кулак будет только рад, если ты упорядочишь все его подозрения. Говори прямо, старый друг.

Рваная Снасть взглянула на Дуджека. Лицо командира застыло, глаза пристально буравили Тайшренна. Он очень серьёзно размышлял.

Калот склонился к ней:

— Да что творится, Снасть?

— Понятия не имею, — прошептала она, — но становится всё жарче.

Она попыталась сказать это небрежно, хотя все её мысли сплелись в холодный узел страха. Локон служил Империи дольше, чем она, дольше, чем Калот. Он был среди тех чародеев, которые дрались против малазанцев в Семи Городах, ещё до того, как пал Арэн, и Святые фалах'ды разбежались, прежде, чем ему предложили на выбор смерть или службу новым хозяевам. Локон вступил в магический отряд Второй армии в Пан'потсуне — как и Дуджек, он был со старой гвардией, когда зашевелились змеи узурпации, в день, когда Первого Меча Империи предали и зверски убили. Локон что-то знал. Но что?

— Ладно, — протянул Дуджек, — у нас есть работа. Давайте за неё браться.

Рваная Снасть вздохнула. Старый Дуджек умел говорить. Она бросила взгляд на Однорукого. Чародейка хорошо знала его; не в качестве друга — у Дуджека не было друзей, — но в качестве лучшего военачальника в Империи. Если, как только что намекнул Локон, Первый Кулак пал жертвой предательства и если Тайшренн как-то в этом замешан…

«…мы — согнутая ветка, — сказал как-то Калот о Войске Однорукого. — И страшись, Империя, того дня, когда она сломается. Воины Семи Городов, скрытые призраки побеждённых, но непобедимых…»

Тайшренн подал знак ей и другим магам. Рваная Снасть поднялась, за ней Калот. Локон остался сидеть, прикрыв глаза, словно уснул. Калот обратился к Дуджеку:

— Так что насчёт перевода?

— Позже, — проворчал Первый Кулак. — Все эти бумажки превращаются в кошмар ночной, если у тебя осталась только одна рука.

Он осмотрел свой отряд чародеев и уже собирался что-то добавить, но Калот заговорил первым:

— «Аномандарис».

Глаза Локона распахнулись и с ярким наслаждением впились в Тайшренна.

— А-а-а, — проговорил он в тишине, которая последовала за единственным словом Калота. — Конечно. Значит, ещё три Высших мага? Всего три?

Рваная Снасть смотрела на бледное, неподвижное лицо Дуджека.

— Поэма, — тихо сказала она. — Теперь я вспомнила.

Каладан Бруд, подобный менгиру, зиму несущий,в кургане лежащий, горя не знающий…

Калот подхватил следующие строки: