Практикантка (СИ) - Роман Абдуллов
Лера погребла вперед — вроде бы к берегу, — и скоро ощутила, что озеро над ней снова буянит. Рванула наверх, глотнула воздуха. Сладкий… Какой же он сладкий! А берег ближе не стал… Но хотя бы дуры-второкурсницы чуть отдалились.
Силы кончались, плечи на каждое движение рук отзывались вспышками разъедающей боли, и, будь вода поспокойней, можно было бы перевернуться на спину и отдохнуть. А так… только плыть. Вверх и вниз, вверх и вниз…
Очередная «яма» вдруг углубилась, и Лера ухнула в неё, словно в колодец. Дыхание перехватило, и не успела она ничего сообразить, как стены «колодца» завалились, погребая ее в толще воды. Тело завертело, вокруг взбурлили миллионы пузырьков. Потеряв ориентацию, Лера бестолково заметалась. Надо было остановиться, дать воде самой вытолкнуть ее на поверхность, но паника затопила слабый голос разума. Вверх! Вверх, не взирая ни на что! И вдохнуть! Сейчас же!
На мгновенье у нее получилось — она вынырнула на поверхность. Но вдохнуть не успела, и снова ушла под воду. Потом опять вынырнула и опять не успела вдохнуть.
Вдохнула на третий раз. Но не воздух — воду. Жадно, и носом и ртом. Полную грудь. И больше не могла остановиться. Тело еще не сдавалось, билось будто в агонии, но Лера уже не понимала, всплывает она или нет, и просто дышала, пропуская через себя воду. Через несколько вдохов ничего не осталось. Что еще мелькало в темноте перед глазами, какие-то звуки сливались в монотонный шум, но паника отступила. Все стало безразлично.
* * *
— Дыши! Ну же!
Сначала сознания достиг знакомый голос, затем Лера почувствовала хлопки по спине и ощутила, что висит животом на чем-то твердом.
Из носа бежало, к горлу подступала отрыжка, но дышалось вполне свободно. Лера открыла глаза. Взгляд уперся в красную гладкую поверхность.
Сев, Лера рассеянно огляделась. Рядом был Маркус (это на его колене она болталась и он теперь придерживал ее за плечи), впереди расстилалось почти спокойное озеро, позади, на берегу, собиралась толпа, а над головой пламенел парус.
— Сейчас передам тебя рыжему, пускай отведет к целителю.
Не в силах даже головой мотнуть, Лера едва слышно выдохнула:
— Не хочу… Домой хочу.
Она имела в виду вовсе не гостиницу, а настоящий дом, и похоже, Маркус понял.
— Хочу-не хочу… — ворчливо отозвался он, велев ей придвинуться к мачте. — Это клиент должен желания патрона выполнять, а не наоборот… Держись крепче!
Убедившись, что Лера держится, правда, не так уж и крепко — тело ее все еще было вялым и безвольным, — он произнес заклинание, и аэра, плавно развернувшись, двинулась прочь от берега.
Лера сощурилась. Коса мокрой плетью болталась за спиной, парус гордо выпячивал грудь, а мачта под руками неслышно гудела. Лера прижалась к ней щекой. Ну вот, всё почти так, как хотела: и ветер в лицо, и волосы назад… Осторожнее надо с желаниями.
* * *
— Твое желание исполнилось с точностью наоборот, — заявила Белла на обратном пути в гостиницу. — Вместо того, чтобы разочароваться в «лепешке», лэр Маркус наплевал на все правила и спас ее.
— А меня до сих пор мутит, — буркнула Пинна, съежившаяся на сиденье напротив Леноры и Беллы.
Ленора зло пнула стенку коляски. Возница оглянулся, но ничего не сказал и только подстегнул лошадь.
— Подумать только! На глазах у всех! — не унималась Белла. — И вообще, как он ее нашел?
— Девочки, давайте остановимся, — простонала Пинна, хватаясь за живот.
— Уверена, наши патронессы и пальцем не шевельнули бы ради нас. Как думаете, каким заклинанием лэр Маркус вытащил Дартс? И смог ведь! — Сквозь недовольство в голосе Беллы пробилось восхищение. — Там самому бы удержаться — так качало, так качало…
Пинна побледнела и начала обмахиваться полой тоги.
— Здесь тоже качает… Белла, почему «выбросили» тебя? Надо было меня первой…
— Еще ничего не кончено! — зло процедила Ленора. — Даже такой ненормальный, как лэр Маркус, не станет вытаскивать клиентку во второй раз.
— Во второй раз? — Пинна зажала ладонью рот.
— Обязательно! Игра была нарушена, значит, придется повторить. И на сей раз играть будем до самого конца.
Обгоняя коляску, с веселыми криками мимо промчались трое парней на колесных аэрах. Лошадь дернулась к обочине, и коляску затрясло.
Пинна вдруг сложилась пополам.
— Эй, ты чего? — окликнула ее Белла.
Вместо ответа Пинна издала страдальческий полурык-полустон, а затем всё, что она неимоверными усилиями сумела удержать в желудке во время игры, лавиной хлынуло наружу, прямо на белоснежные тоги подруг.
Белла с Ленорой завизжали. От неожиданности возница пригнулся, лошадь припустила не хуже скаковой, а в деревьях вдоль дороги закричали птицы.
* * *
— Нет, ты видел⁈ Видел⁈ — не успокаивался Дилан. — Р-р-раз, и Вэлэри словно рыбка вынырнула. Хотя, нет… Не сама же она… Это лэр Маркус выдернул ее словно рыбку! А ты говоришь, ван Сатор! Не станет вмешиваться!
Шон поджал губы и ускорил шаг. После того, как в озере чуть не утонула Вэлэри, купаться расхотелось, и они с Диланом отправились в гостиницу.
— Молчишь? — догнал его Дилан. — Не хочешь признавать, что плохо знаешь старого друга?
— Я ошибся только в одном, — ровным тоном ответил Шон. — Думал, Маркус изменился сильнее. Однако в нем еще много того, прежнего… Так что, знаю я его хорошо, возможно, даже лучше чем его собственная мать.
— Ого! Вот это самомнение! Тогда поведай мне, неразумному, зачем он Вэлэри в клиентки взял.
— А она тебе не рассказывала?
— А я и не спрашивал. Ну так что? Какая может быть причина у наследника ван Саторов брать безродную девицу в клиентки?
Шон промолчал. Если б он знал! Может, если бы у Маркуса, действительно, была важная причина, то не было бы так обидно?
Не дождавшись ответа, Дилан принялся размышлять:
— Может, ему понравился ее свободный патент, как думаешь? Лэр Маркус до сих пор стрижет волосы, протестует… А тут такая шпилька! Свободный патент, ха!
Шон поморщился, вспомнив, как сам же расписывал Маркусу необычные условия, заявленные Вэлэри.
— Постой! — зеленые глаза Дилана вспыхнули. — Принять в клиенты самую слабую студентку «отстойника» — это уже вызов! Так ведь? Его родня, наверняка, рвет и мечет.
— Меня они тоже не жалуют, — упрямо возразил Шон.
— «Не жалуют»! — фыркнул Дилан. — Уж если они тебя не жалуют, то от Вэлэри должны быть и вовсе… без ума. Ну точно же! Это он так бунтует! Использует Вэлэри, даже не думая, как на ней это отразится в будущем. Патриций он
