Кровавая Мачеха (СИ) - Ольга Ружникова

— Элгэ, я занят, — досадливо поморщился он. Наверняка, влетит пропустившим ее слугам, но Элгэ здесь — пока еще королева. Пока еще. — Если ты не против — позже.

А уж граф-то каким ледяным взглядом ее смерил? Будто главный здесь — уже он.

— Против, — отрезала Элгэ, проходя в кабинет супруга. Слишком роскошный для его нынешних убеждений. Точнее, слов. — Граф Мальзери, прошу: оставьте нас наедине.

Тот вопросительно взглянул на короля. На нынешнего мужа и бывшего любовника первой жены своего сына.

— Оставьте, — нехотя махнул рукой Виктор. — У меня тоже есть что сказать моей дражайшей супруге.

— Осмелюсь сказать: с женами нужна твердая рука, — бесстрастно посоветовал Мальзери.

— Зря осмелились, — бросила Элгэ, усаживаясь на раззолоченную козетку. — Напомню: я здесь. И еще напомню: обсуждать кого-то в его присутствии: признак дурных манер и отвратительного воспитания. Я уж промолчу о почтении к королевскому титулу, а у меня он есть, граф. В отличие от вас.

— Прошу прощения, Ваше Величество, — без тени раскаяния процедил бывший свекор и, увы, всё еще не бывший дядя.

Судя по его совсем уж змеиному взгляду — граф явно надеется, что упомянутый титул за Элгэ уже недолго. И тяжелые двери дворца захлопнутся за ней так же, как сейчас за ним самим — дверь королевского кабинета. Только уже навсегда.

Элгэ бы и сама рада, но есть подозрение, что в этом случае ее ждет отнюдь не Илладэн.

— Элгэ, ближе к делу, — Виктор раздраженно плюхнулся в пурпурное кресло напротив. — Ты, надеюсь, хотела извиниться за сегодняшнее?

— За что именно? За то, что четверо моих друзей брошены в Ауэнт, и один из них при этом еще и ранен?

— Ах, ты об этом, — черные глаза Виктора сузились в лезвия кинжалов. — Я думал, об этом ты не осмелишься заговорить.

— О чём? Что ты бросил в тюрьму мою подругу Эстелу, баронессу по происхождению, законную супругу Конрада Эверрата? Или что твои бешеные солдафоны ранили младшего брата маршала Анри Тенмара, прошедшего с ним Квирину, и швырнули юношу в камеру истекать кровью? Или что в сырое подземелье брошен Крис с легочной болезнью? И, во имя Творца и всех его агнцев с голубями, а заодно еще и Темного со змеями, неужели ты действительно подписал приказ об аресте нашего Конрада Эверрата? Твоего же друга по Вальданэ? Едва не погибшего когда-то, пытаясь отомстить за твоего отца.

— Друга — это сильно сказано, — процедил Виктор. — В отношении повесы и лоботряса Эверрата. И его ждет суд — как и других. Закон суров, но это закон. И мстили Тенмар с компанией не столько за моего отца, сколько за своего драгоценного Арно Ильдани. И на трон тогда еще собирались возвести Грегори, так что я ничем Тенмару не обязан. У него просто под рукой в нужный момент не оказалось того самого Грегори. И Тенмар просто использовал меня, как и я его. Плевать хотел ваш якобы благородный Анри на моего отца — иначе не уложил бы в постель мою мать, когда она еще носила глубокий траур. Что-то здесь ему благородство не помешало…

Ничего, что в соседней комнате Виктор в это время укладывал в постель саму Элгэ?

— … Но с этим развратом в моей стране я покончу навсегда. А сегодня ты посмела без спросу отправиться в монастырь михаилитов! А я не давал тебе такого дозволения. Они осмеливаются открыто оспаривать королевские указы и протестовать против законной власти.

— Если бы они этого не делали — Эрик Ормхеймский уничтожил бы кучу народа.

— Эрик Бастард мертв! На троне — законный король. И мятеж против истинной власти будет беспощадно караться по закону! А ты посмела ослушаться моей воли.

— Ты ее тогда еще не высказал. А я не умею читать мысли. И я ездила в благочестивый монастырь — повидать родную сестру, а не в портовый бордель — развлечься с пьяными матросами с рейда. Напомню: среди михаилитов нет повес и лоботрясов. Даже таких, как Конрад Эверрат.

Или ты сам.

— Что⁈

О, это, похоже, относится к горячим матросам. Пьяным и с рейда.

На ее месте должна быть тихая, скромная мышка Элен Контэ. Безответная Элен, что никогда не возражала Виктору даже в мелочах. Всегда преданно смотрела в рот.

Виктор сам еще не понял, что идеально ему подходила именно она? И больше никто.

— Не уходи от темы, Виктор. Как ты посмел бросить в тюрьму невинных людей?

— Ты меня вообще слышала? Все перечисленные тобой средь бела дня нарушили закон. Проявили неуважение к моей власти! — Ощущение, что он сейчас ее ударит. Но Элгэ переживала такое от других — стерпит и от Виктора. Она добрая — отомстит и сразу простит. И как можно скорее. — Прямо на Площади Справедливости, на глазах у всех собравшихся зевак. И еще стоит подумать, какое отношение к этому имеет хваленый Анри Тенмар, раз мятежники выкрикивали его имя!

О, как легко у нас сейчас быть записанным в мятежники! Даже Регенты вели себя осторожнее.

— Ты должен их поблагодарить. Они на глазах у всех собравшихся восстановили доверие к чести и благородству дворян и офицеров.

— Это моя собственная жена пытается сейчас обвинить меня в отсутствии всего этого⁈ — Виктор резко поднялся на ноги.

— Именно так. Но немудрено забыть о таких мелочах — советуясь исключительно с Мальзери. И с его собственными советниками.

— Не шути со мной, Элгэ. Ты сейчас переходишь грань.

Только сейчас? Да она по ней гуляет! Правда, до сих пор сдуру думала, что с Виктором они идут если и не в одну сторону, то хоть над этой гранью не подерутся.

— А то — что? — Элгэ вдруг ощутила себя бесконечно усталой. Какого Темного не сбежала в Бьёрнланд с Красавчиком Олафом? Оттуда Диего спасти тоже было бы куда проще. — Меня тоже оттащат на Площадь Справедливости и всыплют полсотни плетей?

Он что, правда рассчитывает ее напугать? После Валериана Мальзери, принца Гуго и Поппея Августа?

— Никуда тащить не придется. Я восстановил старинный справедливый закон, согласно которому муж может наказать свою жену в любое время — если по своей воле сочтет ее виновной. Он — полный господин и судья в своей семье. Закон не вправе вмешиваться в семейные обычаи.

— Отлично. Не спрашиваю, из какой страны ты сей обычай откопал — может, из Темных Веков Квирины. Зверское избиение едва родившей девушки — это мидантийское, задолго даже до Зордесов. Спасибо, что не добавил еще чего-нибудь из Мэнда — жертвоприношения, например. Можешь