Книга Сэндри - Магия в Плетении - Тамора Пирс
Сэндри взяла один из готовых рулонов шерсти из корзины и положила на вытянутую ладонь Ларк.
— Смотри, ‑ приказала та. Наложив конец шерсти на конец ведущей пряжи, она слегка закрутила веретено. Пока оно поворачивалось, Сэндри увидела, что пряжа и присоединённые к ней волокна крутятся, пока свободные волокна не свились в прочную нить. Хватки Ларк на ведущем и на шерсти едва хватало, чтобы ничто не упало из её рук. Ларк позволила веретену медленно опуститься на пол, свисая с новой нити. Потихоньку она позволяла новым волокнам ролага попасть на крутящуюся нить, пока они сами не становились частью нити. - Люблю эту работу, ‑ пробормотала Ларк. ‑ Она успокаивает.
Сэндри кивнула, не отводя взгляда от веретена:
— Куда бы мы не путешествовали, я всегда смотрела, как местные жительницы прядут. Мне это всегда казалось волшебством.
— Это и есть волшебство. И с помощью прядения можно творить магию, если обладать соответствующей силой. Взять что-то спутанное, несовершенное, и вертеть его, пока оно не станет гладким и сильным — вот это достойная работа! ‑ Она остановила веретено, удерживая новую нить натянутой между ним и своей рукой. ‑ Возьми его. Не позволяй ему вертеться в обратно направлении, иначе всё разъедется.
Нервно и в нетерпении, Сэндри повиновалась. Веретено и нить были очень тёплыми на ощупь. Ларк мягко вложила ролаг в правую руку девочки, прижав точку, в которой волокна становились нитью, между большим пальцем Сэндри и двумя другими её пальцами.
Девочка удивлённо пискнула и уронила веретено, которое закрутилось обратно. Ведущая пряжа потеряла сцепление с новой нитью, и та раскрутилась. Осталась только горстка неспрядённой шерсти.
— Ослиный навоз! ‑ Сэндри покраснела. ‑ Прости, я не хотела …
Ларк тихо засмеялась:
— Я прекрасно знаю, что ты чувствуешь. Всё разваливается гораздо быстрее, чем создаётся. Возьми шерсть. Положи два дюйма ведущей пряжи на два дюйма шерсти. - Когда Сэндри это сделала, Ларк продолжила: - Думай о чём-то помимо работы — о биении сердца, или о своём дыхании. Закрути ножку по часовой стрелке. Мягко стягивай шерсть с ролага на твою нить. Позволь веретену медленно опуститься на землю по мере удлинения твоей новой нити.
Сэндри продолжала дрожать, когда крутанула ножку вправо. Веретено завертелось. Она позволила ему упасть, но ей также нужно было подавать кусочки шерсти на нитку. Она могла удерживать нить только одной рукой, ведь ей же ещё надо было заново закрутить веретено? Оно наверное уже потеряло скорость.
Она посмотрела вниз как раз в тот момент, когда веретено остановилось и закрутилось в обратном направлении. Нить распалась, усыпав пол клочками шерсти.
— Кошачья пакость, кошачья пакость, кошачья пакость, ‑ забормотала она, хлопнув себя по лбу.
Ларк терпеливо помогла ей начать заново:
— Думай о ритмичном звуке, который тебе нравится слышать. Который успокаивает. ‑ Голос Ларк был мягким и тёплым как мёд. Он навевал дрёму. - Закрой глаза на секунду и прислушайся к нему. Он позволит тебе управлять кручением.
Крепко зажмурившись, Сэндри прислушалась, хотя не была уверена, к чему именно. Ритмичный и успокаивающий звук? Её мысли скакнули в прошлое, в прошлую зиму. После того, как её вытащили из кладовой, Нико нашёл ей комнату в дворце хатарского короля, над комнатой, где работали королевские ткачи. Лёжа на кровати и глядя в потолок, она сначала отказывалась делать что либо. Зачем? Весь её мир был мёртв.
Стук ткацких станков внизу давил на неё. Вопреки её желанию их перестук, от рассвета до заката, вплёлся в её дыхание и биение сердца. В один из Дней Солнца, вскоре после Середины Зимы, все станки затихли. Это случалось каждый День Солнца, который был выходным, но раньше её это не волновало. Теперь она была беспокойна и зла. Она плохо спала. На следующий день хор станков вернулся на рассвете, и она села послушать его. Когда через час пришёл Нико, она всё ещё сидела.
Со звуком ткацкого станка в ушах, Сэндрилин фа Торэн плела.
— Надо скрутить нитку, ‑ пробормотала Ларк. Девочка моргнула и посмотрела на свою работу. Под руководством посвящённой ей удалось сплести целый фут нитки. Она была безупречная, за исключением четырёх больших равноудалённых друг от друга шишек.
— А эти откуда взялись, ‑ спросила она в недоумении. ‑ Я не почувствовала никаких комков.
— Ты думала о новой жизни, ‑ ответила Ларк. - Ты думала о ней и плела её.
— Значит новая жизнь — с комками, ‑ заметила Сэндри. ‑ Давай, я попробую ещё раз.
— Лучше нам начать с начала. Дай-ка, я заберу старую нить. ‑ Изящные пальцы посвящённой развязали узлы, которые держали нить Сэндри на веретене. Она намотала нить на катушку и положила ту девочке на колени. - Сохрани её, ‑ сказала она. ‑ И храни бережно. Это твоя первая нить — очень важная вещь.
Оставалось ещё достаточно света, когда жители Дисциплины собрались на ужин, без Нико. Разделывая цыплёнка, Розторн осмотрела стол и сказала:
— Ты, мальчик …
— Браяр, ‑ тихо ответил он, боясь смотреть на неё. Она может вспомнить, что он касался обвившихся вокруг него растений, и наказать его.
— Браяр, у тебя руки-то есть? Передай хлеб … ‑ Розторн прищурилась, глядя на Трис
— Трис, ‑ помогла ей Ларк.
Розторн поморщилась:
— И ты, Сэндри — это я возьму.
Девочка передала чашу с рисом, чечевицей и луком.
— И эта … ‑ Розторн кивнула в сторону Торговки.
Даджа глядела в пространство, слыша только звон раскатного молота о раскалённый металл. Она не заметила, что Розторн пыталась передать ей блюдо с цыплёнком. В конце концов посвящённая ткнула его Дадже под нос, и та рывком вернулась в себя.
— Что? ‑ спросила она, вздрогнув.
Браяр хихикнул.
— Даджа, так ведь? Теперь я вспомнила. Что ж, Даджа, не соблаговолишь ли ты избавить меня вот от этого? ‑ требовательно спросила Розторн. ‑ Пока у меня руки не отвалились?
Щёки Даджи покрылись румянцем. Она спешно подхватила блюдо.
Розторн посмотрела на Браяра, который ел так быстро, как только мог.
— Придержи коней, ‑ приказала она. ‑ К тому времени, как она до нас доходит, еда уже не пытается убежать с тарелок.
Браяр встретился с ней взглядом. Под тонкими бровями, сведёнными вместе в её
