Замок Древней (СИ) - Конопляник Станислав

После я обычно шёл в местный трактир, где собирались мои ребята и все вместе обедали. В трактир на подработку поваром отправился Сандерс и Сися, в помощь местному повару, и в меню появилась бесятина, которую заказывали исключительно местные, не знавшие, что это и как это есть.

Аэльи первое время шарахались меня, поэтому я, стараясь их не злить, просто отсаживался в самый дальний угол и иногда даже глаза отводил чарами. Повар решил подойти ко мне только на второй день: мелкий низушек не представился, не поздоровался, убедился, что мне ничего не нужно и поспешил удалиться от меня подальше.

По тому, кто с кем обедал, можно было понять, что за группки образовывались. Ко мне иногда подсаживались Леголас и Сеамни. Даже Валькра с Ником и ребятами меня в моём состоянии стеснялась.

— Я успел что-то натворить, что ко мне все так с опаской относятся? — спросил я в какой-то момент у Леголаса.

Ответ должен был быть с большой вероятностью «нет», но мало ли.

— Мне кажется, — раздался голос Сеамни, — что они боятся, что если на тебя посмотрят, то ты умрёшь.

Говорила она на полном серьёзе.

— А как же то, что я бессмертный?

— Им неловко, — отозвался Леголас. — От тебя воняет, а говоришь ты медленно и не очень внятно. Выглядишь и того хуже. Френк взгляд отводит, орки переговариваются о том, что тебя почему-то Грох не забрал, а здесь гнить оставил.

— Значит репутацию подмочил, — задумался я.

— Но тебя по прежнему слушают, — поддержала меня Сеамни.

— Потому, — продолжил за неё Леголас, — что ты знаешь, что делать. Всегда знаешь, а никто больше не знает.

После я отправлялся в медитативное сидение, где я мог обдумать услышанное, долечивать разворошённое Луанной и продумывать следующие шаги. Пока стоило дать себе время на то, чтобы всё уложилось и вошло в какое-то русло, тем более что проблем не так и много.

Первую проблему с жильём я решил быстро, как и проблему с тем, чтобы пристроить своих людей в деревне. Вторая проблема их не касалась, она касалась моих отношений с Ишианом и кольца на пальце. Её я сейчас решить не мог, но очень надеялся, что у меня в запасе есть хотя бы пара десятков дней прежде, чем Ишиан сможет меня обнаружить. А я при этом был прикрыт чарами Нуриен Юндил — не такая простая задача. У меня у самого за двадцать дней не получилось бы себя найти, но то я, а то «великий Ишиан Рихар». Если не знаешь, кто твой враг, считай его сильнее себя.

Странно было слышать, что люди до сих пор за мной идут. Хотя они и не знали, как всё странно обернулось. Я шёл убивать суккуба. Если бы я его убил, то у меня было бы много времени напитать пиктограмму. А если бы не убил, но сбежал, то было бы время подготовиться к осаде. Но случилось то, что случилось, к тому же не так, как я ожидал — я нашёл накопитель большой мощности внутри самого сердца владений суккубы, и только благодаря этому смог выбраться из Пандемониума без жертв.

Тут вопрос возникал: мог ли я предугадать, что есть рыба покрупнее? Предположить мог, но специально этого делать не стал, ведь в таком случае весь план не имел смысла — мы были бы обречены. Кстати если бы мы ждали, то суккуба привела бы Ишиана, зуб даю (один из немногих оставшихся). И всё же стоило сознательно рассмотреть вариант, когда над суккубой есть кто-то более сильный, а я этого не сделал.

Медитировал я на границе между АнНуриеном и Нуриен Юндилом. На Замке было наложено какое-то заклинание ужасающей силы и сложности. Я благоразумно разместился на самой границе с этим заклинанием, чтобы можно было его касаться, но не активировать — не раздражать своим присутствием Замок Древней.

Рассматривая сверкание магии, наблюдая за потоками этого мира, я в который уже раз задумывался о том, кто подготовил это место для прихода живых существ, и не находил ответов. Как не находил ответов и на вопросы о том, как всё устроено. Кто-то же должен управлять потоками магии, чтоб она не взбушевалась, следить за чародеями, чтоб они бед не натворили, вести мир по астралу. Моя логика говорила, что это должен делать смотритель за миром — бог. Один или несколько. Я взывал к богу этого мира и не получал ответа.

Рядом, на такой же шкуре, уселась Сеамни не спрашивая разрешения. Видимо я разрешение дал в дни беспамятства, либо, что маловероятно, кроткая эльфийка вдруг обнаглела.

— Сеамни, — окликнул я её.

— А? — отозвалась она с толикой страха в голосе.

Значит всё же не обнаглела.

— Мы о чём-то говорили?

Пауза.

— Да. Ты сказал, что возьмёшь меня в ученицы и сказал медитировать.

— Ты не удивляешься, что я не помню?

— Ты сказал мне, что, возможно, не запомнишь нашей договорённости, — виновато проронила она.

— Потому что ты бы мне напомнила о том, о чём мы говорили, — рационализировал я.

Больше мы не разговаривали на этом месте никогда, соблюдая абсолютную и полную тишину.

Она сидела рядом, а я «видел», как она небрежно трогает силу, «тычет в неё палкой», разгоняя круги и создавая водовороты, как пытается вдохнуть густую массу неумело, но настойчиво. Зачем ей это сейчас, когда они все в относительной безопасности? Когда самый страшный враг — это мантикора. Да и то, Гарри же со всем справится, уж кто-кто, а она уверена в моих силах даже больше, нежели я сам.

Сеамни сидела и пропускала силу через себя, смешиваясь с ней. Она «дышала магией». День ото дня у неё это получалось всё лучше и лучше. Она этого не замечала, да и не могла заметить. Я же видел, хотя и для меня это было крайне сложно. Такой прогресс виден спустя годы, через десять лет она сможет оценить его по достоинству. Сейчас же казалось, что эльфийка просто делает что-то бесполезное, тратит время.

Но магии не учатся с наскоку. В магии нету гениев.

После медитации, когда по ощущениям наступал вечер, я ходил гулять, разгоняя густую, застоявшуюся кровь. Это было больно, это было унизительно, это было не безопасно, но при этом хоть немного ускоряло процесс заживления.

Астральное зрение, слух и умение двигаться в полной темноте помогали мне не налетать на деревья и других аэльев. Тело извергало тонны негатива, печень перекачивала отравленную магией кровь, распухала и болела, сердце тоже спасибо не говорило, но я знал, что застой сейчас будет много хуже.

Я гулял и видел несколько мест: сияющий Нуриен Юндил, тусклый свет из храма Чёрного и светлячки каждого жилого дома. По аурам я мог отличать, кто где находится, а по их изменению даже кто приблизительно чем занимается. Это не было для меня очень сложным, и я обнаружил, что не пользовался этим в Пандемониуме лишь потому, что у меня были глаза. Иногда полезно ослепнуть.

Догуляв до Огородной улицы и пройдя её почти до самого въезда в деревню, я подошёл к знакомому дому:

— Януш! Кхе-кхе. Ян… крхе, блин.

Хлопнула дверь, послышались шажки.

— Уже иду, господин Гарри. Что вам надобно?

Мурашки побежали по спине и меня едва не вырвало желчью.

— Без приветствий, уважаемый, — взмолился я. — У меня пара вопросов. Не составите компанию?

Говорить уважительно было сложно, но иногда я мог и вежливость включить, когда других способов получить желаемого у меня не оставалось.

— Конечно, конечно, только куртку накину — холодно.

Действительно было холодно. Я из-за жгучей боли почти не ощущал холода, но инстинктивно кутался в шерстяной плащ, чтобы тело не переохладилось.

— Итак, — произнёс скрипучий голос Бжеговича. — Какие вопросы Вас интересуют?

— Не нас, Януш, а меня, — скривился я. — Кому вы молитесь?

— Хмм, какой интересный вопрос. Ну лично я Макоши, но моих взглядов здесь не то, чтоб очень разделяют. В основном, конечно, тут оказывает влияние рыцарство.

— Поподробнее, пожалуйста.

— Хорошо. В Анаторе, в большом городе, в котором за дворфийской стеной живут госпожа Радя и господин Кинур с некоторыми из моих коллег, есть орден, называющийся орден Лазурного Меча. Этот орден посвящён богу Тираэлю, старшему среди ангелов. Люди считают его защитником слабых и поборником справедливости, хотя мои знания на этот счёт немного отличаются.