Юэмэй - Змеелов. Хроникум

— Во-первых, слишком древняя, — сердито сказала Сельма, — во-вторых, наверняка проклятая, а в-третьих, еще и этот Змей! А вдруг и правда оживет?..

Здесь почему-то вера в старую сказку не казалась такой уж дурацкой.

Верное рассуждение…

Алика и Сельма одновременно подпрыгнули; Сельма бешено заозиралась, Алика автоматически сложила руки в рабочую позицию — мизинец, безымянный и средний пальцы сплетены, указательный и большой сложены "пистолетом".

— Кто здесь?! — хором, но все так же шепотом спросили девушки.

А то вы не знаете… Оглядитесь, осмотритесь…

Они снова поозирались, но ничего изменившегося в Зале не нашли. Разве что глаза у Змея теперь горели ярким, заинтересованным огнем.

— ЗМЕЙ?! — все так же хором взвизгнули они.

Догадливые девушки… В прошлый раз бригада почти пять минут озиралась… Да, как давно это было… Я уже заскучал, думал — неужели же теперь искатели приключений не интересуются Книгой Вечности?.. В мое время все верили, что в ней сокрыт рецепт создания философского камня… Докучали мне… Почти каждую неделю — то один умник, то сразу несколько, один раз заявился даже какой-то старик в мантии со звездами, грозил посохом с фальшивыми бриллиантами и говорил, что превратит меня в козявку, — Змей усмехнулся. — С другой стороны, я и так змея, что может быть кошмарнее?..

Похоже, Змею был нужен не столько благодарный слушатель, сколько сам факт того, что его может кто-то выслушать.

— Так ты что, не всегда был змеем?.. — заинтересовалась Алика. Она даже подалась вперед, чтобы лучше слышать и лучше разглядеть самого Змея и самое загадочное в нем — старинную книгу.

Змей снова фыркнул.

Конечно, нет. Что за бестактность! Когда-то давно я был темным эльфом… За мной девушки толпами гонялись, да… не то что сейчас…

Алике показалось, что кончик хвоста Змея дернулся.

Да, хорошие были времена… вы-то не знаете, это было еще тогда, когда даже богов в проекте не было… Ну, не всех богов, конечно, Изельда тогда уже была, — пояснил Змей, явно довольный заинтересованной публикой. Впрочем, Сельма интерес не выказывала — напротив, на ее лице явственно выделялось желание поскорее слинять из жуткой пещеры. — Но она все же не богиня, а Демиурга… да… тогда мир был такой красивый, молодой… Не знаю, конечно, как сейчас — я уже давно не был на поверхности… Но энергетические жилы очень изменились — мир, наверное, тоже… А богинь уже при мне создавали, вот. — И какие они — богини?..

Страха перед Змеем уже не было. Зато его истории — пусть и совершенно неправдоподобные, — были любопытными…

Прекрасные. Величественные. Сводящие с ума. Но, впрочем, холодные и безразличные… и не блещущие умом. А иногда и просто сумасшедшие.

— Почему это?.. — ошалела Алика.

Только абсолютная идиотка или сумасшедшая может не только найти, но и записать Знание, как уничтожить весь мир. Но она и поплатилась за это — умерла во время одного из своих экспериментов, — горько усмехнулся Змей. — Вы, наверное, знаете — Венера, богиня любви и времени… Единственная покойница в пантеоне. С тех пор некому управлять страстью, а время никогда не заворачивается в причудливые узоры… хотя у нее и было множество слуг. Она была самой лучшей. Самой грамотной, самой красивой… и самой безумной. У Алики почему-то пересохло в горле.

— Вы… любили ее?..

Я?.. Не знаю. Я был простым смертным, одним из первых творений, одним из самых доверенных — я был лично знаком с Изельдой… Но все же простым смертным. Я был ее слугой… и остался таким после ее смерти. Я упросил Изельду не сжигать ее книгу — ведь это было последней памятью о ней… и поклялся, что никогда и никому не позволю к ней притронуться…

— То есть любили.

Да, наверное.

— То есть ты живой?! — внезапно взвизгнула Сельма, видимо, очнувшись.

Это сложно назвать жизнью…

Змей грустно вздохнул, и Алика заметила, что он на мгновение прикрыл глаза. Она некоторое время смотрела на него, не отрываясь. Змей неожиданно улыбнулся.

Высокая фигура вдруг вздрогнула и заскользила по мраморному полу, будто сбросив с себя оцепенение.

Сельма взвизгнула и спряталась за спину Алики. Пальцы снова привычно сложились в позицию.

Я не собираюсь вас есть. Я вас вообще не трону — пока вы не трогаете Книгу…

Алика кивнула и выпихнула Сельму из-за своей спины.

— Ты что?! А вдруг он меня съест?!

— Если ты не заметила, он сказал, что этого не сделает.

— Ты веришь этому… Змею?!

Несколько минут они сверлили друг друга взглядами. Потом Сельма опустила взгляд и тихо произнесла:

— Извини.

— Не передо мной — перед Змеем.

— Извини, — с трудом выдавила Сельма и тут же добавила: — И все равно я его боюсь!

Это нормально. Я же "чешуйчатая гадина". — Голос так и лучился горькой иронией.

— Зато ты не похож на всех остальных, — попыталась как-то сгладить ситуацию Алика, но Сельма немедленно буркнула:

— Нет уж, мне, пожалуйста, обыденность — не хочу обрастать чешуей…

— Сельма!

— Молчу, молчу…

Не кричи на сестру, она совершенно права. Впрочем, я не мог выбирать…

— Выбирать может каждый, просто некоторые не видят этого выбора.

Змей удобно устроился на полу, Алика немедленно уселась в позу лотоса. Сельма осталась стоять.

Под пальцами сгущался туман, между бровей пролегла тонкая складка. Туман становился все темнее, причудливо завивался, пока из сизого дыма не появилась уменьшенная копия Змея.

Алика рискнула отвести руки, и дым тут же с хлопком исчез.

— Ничего не получается!

По-моему, ты просто недостаточно веришь, что у тебя получится, — неожиданно сказал Змей. — Надо думать о чем-нибудь хорошем…

— О чем, например?.. — с сарказмом спросила Алика.

Ну… Просто, о чем-нибудь хорошем, думать, что все получится…

— Хм…

Между бровей снова пролегла морщинка.

На этот раз туман сгустился быстрее. Копия Змея застыла и не дернулась, даже когда Алика убрала руки.

И о чем ты думала?..

— О том, что мама печет на обед пирожки.

Копия начала медленно вращаться вокруг своей оси и впиталась в зеленый кристалл, висящий на шее Алике.

Зачем ты это делала?..

— Теперь, если я захочу, всегда могу посмотреть снова.

Понятно…

Змей неожиданно тепло улыбнулся, а Алика подумала, что ему, навсегда запертому в этой пещере, наверное, приятно думать, что она будет о нем вспоминать.