Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий

Но Даго заметил, что та припоясала себе на бедра пояс с ножом.

Даго подал ей руку, и нагая Арне селя рядом с ним на стволе, который слегка заливало течение реки.

— А ты и вправду красива, и женское естество у тебя замечательное, — заявил Даго, обнимая женщину в поясе. — Если бы вода не была такой холодной, я бы поимел тебя прямо в речке, у них на глазах, потому что не знаю стыда.

— Я тоже не ведаю стыда, — ответила та и вырвала нож из ножен. Только Даго предвидел это движение и перехватил ее запястье. Через мгновение нож уже находился в его руке.

— Острый, — проверил Даго. Затем, пока женщина тряслась от страха, он провел острой кромкой ножа по заросшему лону, сбривая несколько волосков.

— Что ты делаешь? Больно!

— А твой нож? Разве мне не было бы больно, если бы ты меня ударила?

Тут с берега крикнул Фулько:

— Не делай ей ничего плохого, человече. Можешь ее поиметь, только не делай ничего плохого.

Даго забросил нож в реку.

— Должен я с тобой попрощаться, госпожа. Не нравится мне, что вон тот, на берегу, последний глупец, распоряжается твоей задницей как собственной.

— Это ради него я сбежала из монастыря.

— Его задница принадлежит мне, поскольку его я стану пороть. А твоя принадлежит тебе. Я дарю ее тебе. Но поимею я тебя не по чьему-нибудь разрешению, а когда мне захочется.

Он погладил Арне по грудям, по шее, по мокрым волосам.

— Верю, господин, что ты повелитель, — заявила та. — Женщина чувствует, когда имеет дело с чем-то необыкновенным.

— А не пришло ли тебе в голову, что ты просто воспринимаешь мое величие, даже когда я наг? Они тоже должны его замечать. Известно ли тебе, как долго учился я искусству владения величием?

— Вот он — граф, — показала женщина на Фулько. — А ты?

Даго ненадолго задумался. Потом сказал:

— Граф Фулько и вы, наемники из Юмно. Располагайтесь здесь и ожидайте меня. Я возьму вас к себе на службу и заплачу лучше, чем князь Хок. Но должна пасть голова человека, который меня ударил. Ибо, если кто поднимает руку на повелителя, тот поднимает руку на богов.

— Кто ты такой? — прокричал с берега граф Фулько.

И тут Даго высоко поднял обе руки и объявил:

— Я — Пестователь…

Тут он бросился в реку и позволил потоку нести себя. Его голову, удалявшуюся с течением, воины видели до самого ближайшего поворота. Река была мрачной, быстрой, в ней было много водоворотов. Но этот человек уплывал словно выдра или бобр, не опасаясь ни глубины, ни водоворотов.

Арне, нагая и мокрая, вышла на берег и подошла к Фулько.

— И что теперь будем делать? — спросила она его по-тевтонски. Фулько пожал плечами:

— Но ведь ты же не поверила этому безумцу? Никогда я не видел повелителя нагим, без коня, без оружия, а так же без воинов.

— Убей его. Говорю тебе, убей его, пока не будет поздно, — сказала Арне, указывая пальцем воина, который сейчас приложил мокрую тряпку к разбитому лицу.

Фулько схватил Арне за руку и обратился к своим воинам:

— Кто-нибудь из вас желает эту девку?

Те сделали вид, будто бы не услышали слов Фулько. Некоторые даже отвели взгляды от обнаженной Арне и притворились, будто бы заняты устройством лагеря. Они сносили хворост из леса и складывали на камнях над рекой. Этим они давали Фулько понять, что они голодны, и сейчас им следует дать поесть. Их простые умы испытывали страх. Они не боялись людей в панцирях и шлемах, вооруженных мечами и копьями. Но перед этим голым типом, который ни на миг не показал страха, он дразнил их, словно сидящего в клетке дикого зверя, они испытывали страх.

— Господин мой. Это был не обычный мужчина, но Водяной Человек, — сказал наконец кто-то из воинов Фулько. — То был хозяин этой реки. Возложи ему, господин мой, жертву. Возложи жертву этой реке.

— Какую жертву? — спросил Фулько.

— А вот какую, — и этот воин неожиданным ударом меча отрубил голову товарища с размозженным лицом. После того же спокойно стал снимать вьюки со своего коня. Точно так же поступали и другие. Они возложили жертву богу реки и теперь не беспокоились о собственной судьбе. Фулько охватил ладонью рукоять меча, желая покарать смертью убийцу. Но сдержался, увидав грозные взгляды своих же воинов. Неожиданно до него дошло, что власть над этими людьми выскользнула у него из рук словно свежевыловленная рыба. Он отошел на несколько шагов и сел на земле, размышляя над тем, а не слишком ли рискованно с таким вот людьми продираться через чужую страну, чтобы добраться до границ державы висулян, чтобы предстать перед княжной Хельгундой.

Арне оделась. Выжимая воду из волос, она подошла к Фулько и твердо заявила:

— Возьми себя в руки, Фулько. Это и на самом деле был Пестователь, изгнавший Хельгунду.

Ну почему так случается, что даже у монастырской потаскухи ума больше, чем у графа?

— Иди прочь! К нему! — сплюнул ей под ноги тот.

— Он сам придет за мной, — ответила на это Арне. — И за тобой.

Фулько чувствовал себя униженным. Сам себя он считал одним из знаменитейших рыцарей, храбрейшим из храбрых, хитроумнейшим из наиболее хитроумных, жесточайшим из жестоких. По отцу он унаследовал титул графа и замок в Алемании, но предал он своего короля и пошел служить императору Лотару. Ему он тоже изменил, точно так же, как впоследствии многократно предавал тех, которым служил, поскольку обожал авантюры, интриги и заговоры. Людовик Тевтонский назначил огромную сумму за его голову, но в ответ он поднял на бой ободритов, но их тоже предал, поскольку секретный посланник Людовика отсыпал ему золота. Сам сбежал в Юмно, где познакомился с монастырской проституткой[21] из Брабанта и по просьбе князя Хока взялся доставить ее к княжне Хельгунде в сопровождении самого себя и сорока воинов. Слышал ли он о Пестователе? Да. В Юмно поговаривали, что это какой-то склавинский безумец, решивший создать собственную державу, и сделал это, изгнав Хельгунду, карая богачей и возвышая чернь. Фулько мечтал, что он победит этого безумца с помощью войск Карака, а затем и Хельгунду возьмет во владение, и новообразованную державу сделает собственной. Так возможно ли, чтобы этот вот голый мужчина был Пестователем? Бездомный, один-одинешенек, унизил