Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий
Но это было начало месяца Кветень, река вышла из берегов по причине весенних паводков. Нужно было построить десятки плотов, что требовало множества времени и большой затраты сил. Потому-то сотни гвдов и харчиков, не ожидая, пока будут построены плоты, попыталось пересечь реку вплавь, так что многие из них утонули. Те же, кому удалось преодолеть течение и выйти на берег, беспорядочной толпой пошли в сторону родины. Выступая на полян, Барним имел под своим командованием пять тысяч воинов. Теперь же, в ожидании постройки плотов на левом берегу Нотеци, возле вождя собралось всего лишь семь сотен человек, так как его покинули гвды и харчики. С этими небольшими силами Барним наконец-то перебрался на правый берег и направился в свои земли. Но чем дальше поморцы заходили, тем более чудовищные виды открывались их глазам. Семь сотен воинов Барнима шло через растоптанный край с пепелищами вместо вёсок, с сотнями людских трупов, объеденных воронами и галками. В левую и правую стороны высылал Барним воинов с посланием Пестователю, так как желал он с ним договориться миром. Только вот гонцы даже на расстоянии целого дня конной езды не встречали ни единой живой души. Не удалось им встретиться и с отрядами Пестователя. Не знал Барним того, что Даго не хочет сражаться, зато желает мира. Свое войско он расположил на левом берегу реки, прозывающейся Каменкой, и ждал.
И случилось так, что Барним наконец-то увидал на другом берегу Каменки одинокого всадника на белом коне, в золоченых доспехах и в белом плаще. Рядом с ним, привязанная веревкой, едва стояла на ногах женщина с тремя детьми, в которых Барним узнал собственное потомство. Могло показаться, что Пестователь здесь один, только Барним понимал: ближайшем лесу прячутся воины.
Затем увидел Барним, как два воина отплывают на лодке от берега, направляясь с течением в его сторону. Лодка вся наполнена была кольями, буквально светящимися своей свежестью.
— Барним, — сказали приплывшие воины. — Пестователь приказал, чтобы твои люди забили колья на дно этой реки, которая с нынешних пор станет границей между твоим племенем и Державой Полян.
— Так ведь Нотець была границей! — воскликнул Барним.
— Пестователь приказал нам передать, что теперь границей будет Каменка. После того он отдаст тебе твою жену и троих твоих детей, разрешит твоим воинам отстроить Тухолю. Дани на тебя не наложит, поскольку в стране полян золото дешевле соломы. Вместо того он заберет землю между Каменкой и Нотецью, поскольку вы разрушили Ленкно и Шубин, вы убили множество полян. К тому же, даже взятых в неволю убили.
— Никогда! — взвизгнул Барним и вытащил меч из ножен. — Пускай Пестователь выходит на открытый бой, а тогда посмотрим, кто победит.
Его вопль услыхал Пестователь и, к изумлению воинов Барнима, он перерезал веревки на шее жены Барнима и его детей. Они побежали к реке и, умоляюще, стали протягивать руки в сторону вождя поморцев, когда же тот закрыл себе рукой глаза, чтобы не видеть их, так как дороже их жизней казалась ему земля, которую должен был он отдать Пестователю, два его воина рассекли его мечами. Потом, в полном молчании, вынули они из лодки колья и стали забивать их в дно реки. Увидав, что они делают, Пестователь направил коня в сторону леса и исчез в не, будто призрак, а вместе с ним ушли и никем не увиденные его воины. Потому что, когда тухоляне наконец-то переправились на другой берег Каменки, на этой земле они уже не застали ни одного чужого. Забрали они с собой жену Барнима и троих его детей и направились в Тухоль, оправдывая свое поражение тем, что Пестователь занимался чарами. С завистью приняли они известие, что ни гвдов, ни харчиков не всретило подобное несчастье, и на летнем тинге в каменных кругах гад Черной Водой они стали обвинять друг друга в измене, о том, что их бросили в несчастье.
Нат том самом тинге тухоляне выбрали своим вождем четырнадцатилетнего сына Барнима, поскольку не проявлял он такой воинственности, как его отец. Каждую ночь этому парню снилось, что его держат на веревке, и петля из той же веревки сжимается на его горле, перекрывая ему дыхание. И он просыпался с криком, держась руками за то место, где была веревка. И хотя через несколько лет победил он гвдов и харчиков, отомстив за их измену, но никогда не осмелился он пересечь реку Каменку, где гнили в воде забитые у него на глазах пограничные колья-столбы Державы Полян.
…Вплоть до средины месяца, называемого Кветень, устраивал Пестователь новый порядок на покоренных землях между Нотецью и Каменкой. Прежде всего, по сожженным и тем, что остались в целости, весям, по давним поморским городкам рассылал он сообщения, что он — Дающий Волю. Кто в течение десяти дней отдался ему в пестование, если был вольным воином — сохранял свою волю и имущество; ежели кто был в неволе — получал волю, и если умел сражаться, такого делали воином; если же кто прославился выискиванием по лесам своих старых господ с тем, что делал таковых невольниками, обрезая им волосы и отбирая оружие, становился лестком, то есть защитником народной воли.
Очень многие поморские воины отдались в пестование, сохраняя свои жизни и имущество. Еще больше было освобождено ударом меча Пестователя по плечу и его щитом в грудь; такие еще получили оружие, которое Даго добыл в Тухоли. Эти вольноотпущенники начали страшную охоту по лесам на своих давних хозяев, которые не отдались в пестование, и, похоже, никто от них живым не ушел. Или сделался невольником, или отдал жизнь. В особенности в таком деле прославился некий Корн, давний невольник, за что, возлюбив его, Пестователь дал ему звание градодержца, одарил золотом и приказал возвести град над рекой Брда, в том месте, которое до сих пор зовется
