Dagome iudex: трилогия - Збигнев Ненацкий
Было разожжено много костров вокруг каменных кругов, ворожеи завыли свои колдовские песни, а в кругах устроились вожди племен. От харчиков в круге уселся вождь Фалимир со своими старейшинами, от гвдов — вождь Радгост со своими старейшинами, а от вдзыдзов — Пошвит со своими старейшинами. Три дня советовались, раз за разом стуча мечами о щиты в знак согласия или несогласия. Были возложены жертвы и разожжены огни на древних курганах, чтобы давние готы, пребывающие в Нави, Стране Мертвых, могли согреться и наесться досыта, одновременно предлагая разумные советы умам племенных вождей. Так вот, вождю вдзыдзов, Пошвисту, умершие готы присоветовали, чтобы он со своим народом не уходил далеко от собственных градов и весей, поскольку князь могущественных кашебе, Болебут, выдал свою дочь за воеводу Ящолта, владеющего Витляндией, и охраняющего Висулу с запада. Имеется у него желание увеличить свой край за счет земель радунёв и вдзыдзов. Так что вождь вдзыдзов — Пошвист — призывал к войне с Болебутом. Но Барним мечтал о дешевом словно солома золоте, о соли полян и их же железе, так что убеждал он в своих замыслах как гвдов, так и харчиков, ссылаясь на сообщения от своих шпионов, что, переправляясь через Нотець, им не придется иметь дело с Пестователем, а только лишь с воеводой Палукой. Ибо Пестователь решил помочь Длинноголовым Людям и Мазовии, на которых совершили нападение эсты. До согласия дело так и не дошло. Тогда на тинге решили, вдзыдзы вернутся по домам, а харчики и гвды под командованием Барнима, вождя тухолян, ударят на Накло, переберутся через Нотець и ее болота, после чего вступят в край полян. Почти что пять тысяч воинов в трех группах — отдельно харчики, отдельно гвды и отдельно тухоляне — но, тем не менее, образующие одну громадную армию.
Палука ушел на левый берег Нотеци, в топи и болота, в дремучие леса, беспомощно глядя на то, как горят срубы только что возведенного града в Накле. В хорошо укрепленном Жнине осталась вся его семья, в том числе и новорожденный сын, Вшехслав, так что за них он мог быть спокоен. Но Палука прекрасно понимал, что нельзя ему позволить, чтобы поморцы, сжигая и грабя, унрчтожали тот край, который получил он от Пестователя.
Пополнив гарнизоны всех малых и крупных градов на Земле Палук и вдоль левого берега Нотеци — у Палуки в распоряжении имелось всего три сотни верховых воинов и две сотни щитников. И как тут справиться с нашествием пяти тысяч поморцев, жаждающих убийств и грабежей — вот этого он не знал. В течение нескольких лет, будучи лестком, он мог направлять небольшой группой людей и устраивать засады на воинов Хельгунды, но вот в управлении армией никакого опыта у него не было. И, глядя из пущи на горящий град Накло, Палука не имел понятия, каким образом удержать поморцев. От них его отделала всего лишь выходящая из берегов река, покрытая ледовой кашей; только слышал и он сам, и его воины, как на другом берегу поморцы валят деревья на плоты, чтобы переправиться к нему. Сколько плотов смогут построить поморцы? Сколько людей сможет перебраться с их помощью на левый берег? Самое большее: человек триста или четыреста. Смогут ли воины Палуки расправиться с таким числом неприятелей?
Двое владык в белых плащах командовало щитниками, трое владык — конными воинами. Эти люди крепко были связаны с Палукой, поскольку долгое время, в качестве лестков, воевали они вместе по лесам. Но вот план вождя, чтобы ожидать, когда поморцы переберутся на левый берег, никак не пробуждал в них доверия. Вечером кто-то из владык заявил Палуке:
— Учил нас Пестователь, что склавины обязаны воевать коварно, ты же желаешь встать против поморцев с открытым лицом? Не будет ли лучше распылить наши силы, закрыться в градах: в Ленкне, в Жнение или же в Шубине? Поморцы захотят добыть эти
