Трудно быть богиней - Анастасия Александровна Латышевич

— Почему? — не отрывая от меня взгляда, спросил Викториан.

Имелось несколько причин, но я озвучила лишь одну:

— Просто, власть и деньги никогда не являлись смыслом моей жизни. Мне нравиться жить незаметно. Делать что хочу и как хочу, не быть под присмотром тысячи глаз или зависеть от чего-то. Есть деньги — хорошо, можно отдохнуть, пойти порадовать себя чем-то новым, а нет — не беда, можно заработать. Они приходят и уходят, это такая ненадёжная и не постоянная вещь, что я стараюсь к ним не привязываться. Без средств, конечно, сложно жить, но и когда их слишком много, хорошего мало, тогда цену теряет душа. Нужно, чтобы их просто хватало.

К тому же, у меня характер, не подходящий для правления. Королева должна любить власть, быть мудрой, решительной, как Айвель, а я не такая. Если порой я вела себя смело, то только потому, что хотела выжить. Но быть королевой осознанно, никогда не желала. Жизнь в золотой клетке стала бы для меня мукой.

Во время моего монолога, Викториан пристально на меня смотрел, даже чай перестал пить. Мне сделалось неловко от такого внимания, и я заёрзала на стуле, опустив глаза в чашку с травяным чаем. Внезапно, у меня возникли смутные подозрения и сформировался собственный вопрос:

— Постой! Откуда ты знаешь, что Валеон делал мне предложение?

— Видел! — прозвучал лаконичный ответ.

Осознание того, что он ещё видел, заставило меня покраснеть. А помня про его гордость, устыдилась вдвойне. «Теперь понятно, почему в ту ночь Викториан приходил таким грустным».

— Прости. Мне нужно было проверить свои чувства к нему, — поспешила оправдаться я, смущённо водя пальчиком по столу.

— И? — спросил он, выжидающе глядя на меня.

— Ничего, — пожала я плечами. — Поэтому и отказала.

Викториан отставил недопитую чашку в сторону и, облокотившись о стол, подался вперёд, придвинувшись ближе ко мне.

— Значит, чтобы определиться в чувствах, тебе нужен поцелуй? — задал он каверзный вопрос.

— Необязательно. Но относительно Валеона, да.

— Почему?

— В своё время он мне очень нравился, и я хотела понять осталось ли хоть что-нибудь. Как оказалось, нет. Наверное, я слишком долго его ждала и любовь прошла.

— То есть, тебя нельзя оставлять? — вдруг, улыбнувшись, поинтересовался он.

— Нельзя, — с ответной улыбкой подтвердила я.

Завтрак закончился и пришло время отправляться домой. Викториан хотел переместить меня прямо к дверям квартиры, но я отказалась. За окном был день, вдруг кто-нибудь чего-нибудь заметит. Тогда мужчина, как истинный джентльмен, вызвался меня проводить до общественного транспорта. И мы пошли.

Сначала я чувствовала себя стеснённо, идя рядом с ним, но потом осмелела. Мы настолько увлеклись беседой, что забыли про трамвай и весь путь проделали пешком, не замолкая ни на минуту. Викториан умело поддерживал разговор, затянутых, неловких пауз, как с Валеоном не возникало, а я могла свободно проявлять эмоции в зависимости от того, что мне рассказывали.

Время пути прошло незаметно и, вот, мы уже стоим у входа в подъезд. Пора расставаться. Но как же мне не хотелось уходить! Очередная встреча была назначена на вечер следующего дня, а я уже ждала её с нетерпением.

Стоило мне скрыться за металлической дверью, как мой провожатый исчез.

Выходные пролетели, как и всегда, ужасно быстро, меня ждала работа. Пришлось заставить себя приглушить весеннее настроение в душе и заняться делом. Временами, зеленоглазый блондин всё же сквозил в моих мыслях. В такие минуты, я глядела в одну точку, глупо улыбаясь, чем вызывала немалое удивление со стороны соседки по комнате, поскольку ранее подобных дефектов в моём поведении она не замечала.

Остаток дня прошёл спокойно. Кристалл никак себя не проявлял. Вероятно, из-за того, что я находилась в сознании. Но вот ночью, магии надоело быть паинькой, и она пустилась во все тяжкие.

Мне снился дождь. Я шла по мокрым улицам своего города. Вокруг темно и сыро. Фонари не горели, единственное, что освещало дорогу — это изредка сверкающая молния. По всей видимости, дождь шёл уже давно, так как успел изменить свой ритм, сделавшись редким.

Почему-то у меня при себе не оказалось ни плаща, ни зонта, по-видимому, логика сна опять дала брешь, позволив своей героине насквозь промокнуть. В кроссовках чвакала вода, ибо в темноте, я постоянно наступала в лужи, образовавшиеся на асфальте в великом множестве. Внезапно тишину ночи и мерный шепот дождя, нарушил посторонний звук, словно некто громоздкий прыгнул на машину. Сработала сигнализация, замигали фары. Их свет отражался от мокрой поверхности дороги, помогая светить молнии.

Таинственным существом оказался оборотень. Но не из тех, что мне встречались на Элоре, а из земных фэнтези фильмов, тех, которые в зверином обличии не понимали, что творят, повинуясь только инстинктам. «Странно, луны ведь нет. Хотя, может её скрыли тучи. Как он тут очутился?»

Дальнейшие размышления пришлось отложить, из-за раздавшегося, совсем рядом, визга. Сначала, мне показалось, будто кричу я, но нет, голос был не моим. «Алёна, моя соседка по комнате!» — пронзила меня догадка и я, в очередной раз, заставила себя проснуться.

В комнате царил полумрак. Тусклый свет уличных фонарей пробивался в комнату через широкое окно. Белая от ужаса Алёна сидела на кровати, прижав ноги к себе, судорожно комкая одеяло, и смотрела в левый угол комнаты. Я тоже повернула голову в ту сторону: там сидело нечто большое и мохнатое. С улицы доносились звуки сигнализации, сработавшей на чьей-то машине. «Не может быть! Неужели там тоже оборотень?» Сверху что-то капнуло. Я посмотрела наверх и вместо привычного белого потолка обнаружила тёмную, клубящуюся тучу, которую периодически рассекала миниатюрная молния. Моя постель, включая меня были насквозь мокрые. «Вот гадство!» Мохнатое чудище медленно заворочалось в углу, словно просыпаясь. «Надо срочно спасать положение!»

Я живо села на кровати в позу лотоса и закрыла глаза, плавно возвращаясь в сон. Потом так же, как и прошлым утром постепенно начала менять реальность, возвращая всё на свои места и стараясь не обращать внимания на рычание из угла, всхлипы соседки, надрывные звуки сигнализации, полностью погрузившись в работу. Позволила себе открыть глаза лишь тогда, когда услышала полную тишину.

Алёна, по-прежнему,