Роджер Желязны - Вариант единорога

Вот, вот, вот… Меня осенило. Крошечный колокольчик возле моей руки качался, но не звенел. Мог ли язык колокола быть поставлен так, чтобы не доставать до стенок? Естественно – если надо предохранить что-нибудь от удара. Я снял его и потянул за язычок… Отлично!

В моей руке был Глаз Иската, когда я повернулся и увидел обоих своих двойников: одному из них был нужен камень, другому – моя жизнь. Оба, угрожая, наступали.

Они подняли руки вверх и стали, словно магнитами, тянуть из меня энергию. Это было настолько неправдоподобно: я вынужден был противостоять самому себе. Но я не мог даже удивляться этому.

Я был слишком слаб, чтобы им противостоять. Их объединенные силы не давали мне возможности двигаться. Теперь мне не мог помочь даже камень. Я упал на пол, и Глаз выкатился из моей руки. Осталась только одна вещь, которой я мог верить.

Камень оказался в том же участке тени, где и мои руки. Это я рассчитал правильно. Мгновением позже один из моих двойников поставил рядом ногу. Итак…

Одному была нужна моя жизнь. Другому – камень. Теперь я знал, кем был каждый из них, и, когда он дотянулся до Глаза, мои руки были там же. Он был освещен, или мне следовало бы сказать – затенен?

Мои руки были совсем не там, где казалось. Одна схватила его за лодыжку, а другая взяла камень…

Затем, почерпнув силы из тени, я потянул обратно ту часть меня, которая была истрачена на изготовление доппельгангера. Как только энергия вернулась ко мне, он исчез.

Моя сила восстановилась, и я встал, чтобы встретить двойника, созданного заклинанием Белринга. Камень пульсировал в моей руке, а во мне самом бурлила сила тени.

Двойник побежал обратно, словно у него под ногами горела земля. Он поспешил вверх по ступеням.

Теперь я был в безопасности, и это напомнило мне о том, кто знал о моем преследовании. Я посмотрел, как он убегал. Вскоре Лорд Белринг узнает о том, что у меня его камень и что я избежал его последней ловушки. Было совсем несложно предсказать его реакцию, и именно поэтому я торопился.

Я нашел участок стены на краю двора, где длинная тень позволяла упасть вниз, чего я не мог сделать в другом месте. Так хорошо снова быть целым, решил я, когда мои ноги коснулись земли.

Тьма и тишина распространялись вокруг Замка Лайлиры. Тяжелые тени были моими союзниками. Они помогали мне даже внутри. Словно призрак, я проскользнул мимо стражи.

Затем я начал подниматься к покоям леди для последнего разговора. Смотришь ли ты, Утренняя Звезда? От моих шагов даже пыль не шевелится…

Я умышленно зашумел, когда входил в покои. Она немедленно проснулась.

– Джек? Там, в тенях? Это можешь быть только ты… Ты вернулся, и я знала это. Иди ко мне, я скучала по тебе. Это хорошо, что ты вернулся. Я хотела бы, чтобы ты остался здесь. Да, держи меня, Джек, милый. Я хочу, чтобы ты помнил этот момент всю свою жизнь…

Я смотрел, как моя тень падает. Вара быстро поднялась. Настало время для моего выхода.

– Здравствуй, Вара, – сказал я, выходя из тени, пока таяла моя тень.

– Фантом! – произнесла она.

– Я принес Глаз Иската, как ты просила, дорогая. Видишь ли, я хотел бы, чтобы ты запомнила этот момент до конца своей жизни.

– Уменьшается, сжимается, темнеет…

– …Такое же твердое и черное, как твое сердце, дорогая. Хотя ты еще получишь любимый тобою свет.

Я уверен, что Вара оценила бы тонкость, с которой я все проделал, – если бы могла посмотреть на все это со стороны. Если бы у нее был немного другой темперамент, я уверен, что наслаждался бы ее обществом долгие годы. Но это, естественно, была бы не Вара, а я бы, наверное, мечтал об оригинале. Возможно, для нас обоих было лучшим, что единственное изменение, на которое мог влиять камень, – это вещество.

Джек, ты становишься сентиментальным. В конце концов, жизнь – это место, где мы воруем для дохода и удовольствия, каждый – своим способом; и мы, естественно, не что иное, как тени, укравшие немного света.

Вара вернется. Я в этом более чем уверен.

Желязны Роджер

Калифрики – Властелин Нити

Иные вершины,

И шарнирные куклы,

И прекрасные золотые яблоки

От звонкоголосых Гесперид…

Это история о Калифрики – Властелине Нити Времен, Кифе и дочери кукольника – из дней возвращения путешественника во времени из Сада убийц-ассассинов, откуда похитил он сокровище почти бесценное. Но даже Кифу не уйти – не скрыться от Властелина Нити. Ведь Нить вездесуща и вьется повсюду, и нет ей конца. И лезвий острых у нее больше, чем у клинка; Нить едва уловима в своих извивах и, должно быть, неистощима в вариациях, которые она проигрывает в лабиринтах неизбежности, судьбы, желания. Но никому не дано разглядеть всех изгибов судьбы из Долины Застывшего Времени. Попытки проделать это обычно кончаются безумием.

Когда человек прошел по следу Кифа до самого ледника и там сразил его, Киф понял, что пропал, поскольку это был уже третий случай, когда человеку удавалось добраться до него, и третий мир, в котором он находил его, и третий раз, когда убивал, – подобных подвигов до этого не совершал никто.

В то время, в один из пяти дней в году, гибельные для Кифа заклинания были в силе, и, похоже, охотник на то и рассчитывал, раз умудрился напасть на след и догнать его, что до сих пор никому не удавалось. Киф не мог постичь, каким образом человек разыскал его и выследил, но он хорошо понимал: необходимо разузнать об этом как можно больше, прежде чем померкнет свет. Поэтому он во все глаза разглядывал охотника: скуластый, с массивным подбородком, темные глаза глядят из-под странно тонких и чутких бровей, темные волосы собраны в пучок на затылке, перехваченный обрывком синей материи. Человек все еще сжимает в руках трезубец, испускающий колебания, которые и разрушили жизненно важные органы Кифа, – один из видов портативного оружия, способного с легкостью разделать высокоорганизованную форму дракона. На человеке кожаные перчатки, сапоги и тяжелое одеяние из белого меха, сейчас капюшон откинут назад. Над головой охотника стоит полуночное солнце, и звезды у него за плечами трепетно мерцают, подобно мошкаре, роящейся над глетчером.

– И снова ты, – прошипел Киф. Тот кивнул. Киф разглядел, что нижние зубы у него немного неровные, шрамик под правым глазом, красная нитка, завязанная на левом запястье.

– Как звать тебя? – спросил его Киф.

– Меня зовут Калифрики, – сказал человек.

– А как ты делаешь то, что ты делаешь? Впервые за все время человек улыбнулся.

– То же самое могу спросить и у тебя, – отозвался он.

– Секрет путешественника, – ответил Киф.