Одинокая душа призрачного счастья. Том1 (СИ) - Оксана Говоркова
— Бонни! — воскликнула Эви. — Ты меня напугал! Что ты тут делаешь?
— Хотел хоть издали посмотреть на тебя… Ты такая красивая в этом платье…
— А без платья, что ж некрасивая? — почти обиделась она, но тут же осеклась. — Ой… Я не это хотела сказать…
— Без платья ты еще красивее! — краснея, проговорил Бонни, спеша ее успокоить.
— Что ты сказал? — воскликнула девушка, округляя глаза. — Ты что за мной подглядывал?
— Только однажды! Да и то ты была в нательной сорочке… — промямлил Рыжик, оправдываясь, за что тут же получил по уху. — Ай!
— Не смей больше так делать!
— Не буду… — виновато пообещал паренек и, желая побыстрее перевести разговор на другую тему, вдруг воскликнул, указывая на дорогу: — Смотри, какая дорогая карета подъехала к имению! Кто это может быть?
Эвелин проследила за рукой друга. Сквозь кусты была видна часть главных ворот и, если постараться, то можно было рассмотреть вновь прибывших.
Повозка и правда была шикарной: с элементами кованых завитков, запряженная шестеркой прекрасных лошадей. Кучер, спрыгнув с козел, поставил на землю приступку и раскрыл дверь. Оттуда, чинно и не торопясь, начал выходить какой-то господин. Вдруг поблизости громко залаяла собака, кони испуганно дернулись, отчего повозка слегка покачнулась, и знатный вельможа чудом не упал. Слуга сумел подхватить его под руку, благодаря чему тот удержался на ногах. По всей видимости, этот важный сеньор хотел появиться чинно и с пафосом, а тут произошла такая оказия. Он был очень зол и, конечно же, виноватым оказался не кто иной, как кучер. Господин держал в руках редкую вещицу, напоминающую трость. Вспылив, он отругал слугу и со всего размаху ударил его той самой декоративной палкой. Бедняга успел прикрыть руками голову, и удар пришелся по предплечью. Эви вздрогнула, словно на себе ощутила боль и обиду без вины пострадавшего человека.
— Как можно быть таким жестоким! — ужаснулась она.
— У господ всегда виноваты слуги, — констатировал Бонни.
— Не говори так, Рыжик… Вот к примеру, мои родители добры к своим людям! — попыталась оправдаться Эви за все богатое сословие. Парень не стал спорить, промолчал, оставшись при своем мнении.
— Маленькая леди, вас ожидают на приеме, — раздался голос незаметно подошедшего пожилого слуги. — Все гости в сборе. Ваша маменька желает, чтобы вы музицировали до ужина.
— Сейчас иду, — вздохнула она и, простившись с приятелем, направилась к дому.
Зал, полный именитых гостей, встретил Эвелин громким шумом, звоном бокалов, духотой и запахом разгоряченных тел. Она непроизвольно поморщилась и, вконец растерявшись, замерла у входа. Маменька, завидев ее издали, пробралась сквозь толпу и, взяв дочь под руку, вывела в центр комнаты.
— Господа! — громко объявила она. — Для тех, кто не имел чести познакомиться ранее, разрешите представить нашу дорогую виновницу торжества! — гул голосов в одно мгновение смолк, и две сотни глаз с нескрываемым интересом уставились на именинницу. — Эвелин, прошу! Сыграй что-нибудь для гостей!
— Просим! Просим! — раздались со всех сторон подбадривающие возгласы.
Юная графиня, от волнения не чувствуя ног, прошла в конец зала и села на приготовленную заранее банкетку. Слуга торжественно вынес цитоль (щипковый музыкальный инструмент, который, надо сказать, был большой редкостью даже в богатых домах столицы). Все собравшиеся восхищенно ахнули. Надо отдать должное, графиня-матушка умела удивить гостей и произвести должное впечатление.
Эви дрожащими пальцами коснулась струн, и помещение наполнила красивая нежная музыка. С каждым аккордом игра становилась увереннее и, когда робость прошла, она запела одну из любимых песен, которую много раз слышала от кормилицы. Ее голос был прекрасен, а слова трогательными, поэтому некоторые дамы даже прослезились. Когда Эвелин умолкла, какое-то время еще стояла мертвая тишина, а потом раздался гром из аплодисментов. Девушка, взволнованная таким вниманием, поднялась и присела в глубоком реверансе.
— Прелестно! Бесподобно! Какой талант! Где вы так научились играть! Непостижимо! — восклицали господа, окружив несчастную, та, в свою очередь, только улыбалась и не знала, куда себя деть от смущения.
Ситуацию спас камердинер, пригласив всех к столу. Когда толпа дружно потянулась в столовую, Эви облегченно выдохнула.
— Позвольте и мне выразить восхищение по поводу вашего удивительного выступления, — раздался за спиной бархатный мужской баритон. Эвелин медленно развернулась и встретилась взглядом с молодым довольно привлекательным мужчиной. — Мы не знакомы с вами, поэтому разрешите представиться: баронет Орис Баратеон. Для вас можно просто Орис.
ОРИС
— Леди Эвелин, — учтиво ответила девушка и улыбнулась, ей понравился этот обходительный приятный господин. — Можете называть меня Эви.
— Позвольте проводить вас к столу, Эви, — предложил баронет и, чтобы подать локоть, переложил, из правой руки в левую, известную нам трость. Это не могло не привлечь внимание, и девушка узнала в незнакомце господина, ударившего своего слугу. Улыбка тут же покинула ее лицо, а взгляд стал холодным. — Что-то не так, Ваша Светлость? — удивился Орис, заметив быструю смену настроения у собеседницы.
— Интересная вещица у вас… — она взглядом указала на редкий аксессуар.
— …и дорогая, — согласился баронет. — Выполнена на заказ, — добавил он с гордостью и погладил навершие в виде оскалившейся пасти льва, вырезанное из кости искусным мастером.
— Подобным посохом наш скотник гоняет в загоне овец. Зачемэтотакому господину, как вы? Насколько я могу видеть: вы не хромой и навряд ли смотрите за хозяйством.
— На вашем месте, я не высказывался бы так пренебрежительно. Это очень редкая и полезная вещица. Удобное, знаете ли, приспособление, наказывать нерадивых слуг и воспитывать непокорных девиц, — прошептал он, склонившись к самому уху юной графини, постукивая рукоятью по своей ладони. Эви испуганно отшатнулась. Увидев, что произвел на собеседницу должное впечатление, баронет довольно усмехнулся. — Надеюсь, вы не дадите повода воспользоваться этим, когда станете моей женой, леди.
Закончив разговор на этой возмутительной ноте, Баратеон гордо вскинул подбородок и прошествовал в столовую, оставив стоять на месте ошеломленную Эвелин.
Глава 5
— Эвелин… девочка моя… ну же… возьми меня за руку… еще немного… Нет! Эви! Нет! — бывший генерал проснулся, резко поднявшись в постели. Капли пота выступили на лбу, грудь вздымалась от тяжелого дыхания. Большим и указательным пальцем надавил на глаза, чтобы успокоиться.
Он опять видел этот сон, который снился ему на протяжении многих лет. Снова и снова, один и тот же кошмар, где он пытается спасти свою невесту, но каждый раз рука выскальзывает, и она падает в пропасть. Даже проснувшись окончательно, Ноа помнил ее взгляд, полный отчаянья, тоски и надежды.
— Мой господин, ты снова кричал во сне… — на краю кровати сидела Изабель и с сочувствием смотрела на инквизитора. — Позволь помочь, — держа
