Любовь против (не)любви (СИ) - Кальк Салма

И ох, что там началось! Заорали, засвистели, и кажется — Катерина себе этой речью очков не набрала. Ей показалось, что лорд Грегори сейчас её ударит, она изо всех сил держала глаза раскрытыми…

… но гласом рассудка вдруг выступил Рональд.

— Дядя, отпустите Кэт. Она вам ещё и не того наговорит со страху. Кэт, перестань уже, какой дурной травы ты сегодня наелась?

— Когда тебя уже один раз чуть не убили, начинаешь смотреть на жизнь иначе, — отрезала Катерина.

— Да что ты заладила-то — убили, убили, да кому ты нужна-то! — лорд Грегори будто отмер наконец-то и отшвырнул её от себя.

Плюнул и пошёл из залы прочь.

Этим мгновенно воспользовался Рональд — поймал обеими руками и поставил на ноги. Хорошо, не попытался лапать при всех — кажется, ещё видит какие-то берега.

— Очень хорошо, кузен, что ты не дал Кэт упасть, — раздался ещё один голос, негромкий и мягкий, но с той стороны, откуда он донёсся, шум затих.

Подошёл ещё один молодой человек из тех, что Катерина видела в зеркало — стройный и светловолосый, но не похожий на Роберта ничем, кроме голубых глаз. Посмотри на него — и не запомнишь, ничего выдающегося. Ровные, обычные черты лица, немного курносый нос, светлые ресницы, сильное тело. Но одежда в полном порядке, хоть и без излишеств, а глаза смотрят по-доброму.

— Кэт, я очень рад видеть тебя в добром здравии. Всё ли с тобой хорошо?

Катерина выдохнула.

— Да, Джон. Со мной всё хорошо, спасибо.

— Она говорит, что в нашей семье есть поганые заговорщики! — снова завопил где-то сзади Джеймс.

— Я слышал, что сказала Кэт, — Джон полуобернулся к стоящему сзади брату. — Она сказала, что такого добра можно найти в любой семье. И она права, не нужно далеко ходить, вспомни только Майка Роузвилла, младшего брата леди нашей матери, — усмехнулся он. — Тот самый пример не особо удачного заговорщика. Он и жив-то до сих пор исключительно потому, что её величество благоволит к его супруге, хоть и лишён всех титулов.

Рональд скривился — ну да, если по линии матери, то ему этот неудачник — не родственник, ему можно покривиться. А Джеймс возразил:

— Ну вот ещё, сравнил! Он-то нам зла не сделал!

— И Кэт тоже не убивала Тома Риверса, пора бы уже запомнить, — Джон сурово сощурился — прямо как лорд Грегори, сразу стало ясно, кто чей сын.

Джеймс же сделал, что обычно — сплюнул и ушёл.

Тем временем к Джону подошёл невысокий и круглый мужчина и почтительно спросил:

— Милорд Джон, можно ли подавать обед?

— Да, Питерс, конечно. Лорд мой отец и леди моя мать присоединятся к нам, когда и если пожелают. И передай Гаррету, чтоб явился из своей конуры, нужно с ним кое-что обсудить. Кэт, позволь проводить тебя к столу.

Джон как раз успел усадить Катерину за стол, когда в зал вбежал запыхавшийся Роберт.

— О, Джонни, ты приехал, это здорово! Видел Кэт? Старуха Мэг её вылечила, она стала ещё краше, чем прежде! Кэт, я восхищён твоим прекрасным видом! А что тут было, мне рассказали, что опять крик и едва ли не драка?

— Как обычно, Робби, будто не знаешь милорда нашего отца, — усмехнулся Джон, сел на своё место возле Робби и махнул толстенькому Питерсу, что можно подавать обед.

На обед предлагали суп — вроде похлёбки, на наваристом мясном бульоне, с крупой и овощами, и к нему — отдельно мясо, хорошую говядину. Уж что, а готовят на здешней кухне хорошо. Катерина подумала о ложечке сметаны или горстке зелени — но тут же одёрнула себя, какая зелень здешней зимой! И пока непонятно, есть ли у них сметана.

Вторая перемена — жаркое, из мяса с овощами — морковка, лук, корешки какие-то, всё мягкое и хорошо протушенное, и — запечённые свиные ребрышки. Ум можно отъесть. И на десерт — сладкий пирог, орехи в меду и засахаренные фрукты.

К их помосту подошёл Питерс, поклонился Джону.

— Милорд.

— Да, Питерс, слушаю.

— Милорд Грегори изволил обедать в своих покоях, как и миледи Маргарет.

— Отлично. Благодарю, обед очень хорош.

— Я рад, — кивнул тот и оглядел стол. — Милорды, миледи.

— Господин Питерс, обед замечательный, — кивнула ему в ответ Катерина. — Могу я попросить вас о небольшом количестве сметаны к следующей похлёбке?

У него, бедняги, чуть глаза на лоб не вылезли. Наверное, если бы кресло леди Маргарет заговорило — он и то меньше удивился бы.

— Да, миледи Кэтрин, конечно, миледи Кэтрин! Буду рад сделать для вас что-нибудь ещё!

— Благодарю вас, сметаны будет достаточно, — Катерина слегка улыбнулась.

Питерс поклонился и удалился — очевидно, в полной растерянности.

— Кэт, ты умница! Он теперь у тебя с рук будет есть и лучшие кусочки тебе на тарелку носить, — восхитился Роберт. — А я буду к тебе приходить и попрошайничать.

— Может быть, проще поблагодарить человека за хорошо выполненную работу? — усмехнулась Катерина.

Экие они тут неизбалованные уважительным отношением.

— Как интересно ты теперь говоришь, сестрица, — улыбнулся Джон.

— А что я говорила раньше? Прошу прощения, не помню.

— В том и дело, что ничего, — покачал головой тот.

— Так, мне нужно отъехать — посмотреть жеребёнка, будем брать или нет. К ужину вернусь, — Роберт поцеловал Кэт в уголок губ, поднялся и стремительно выбежал из залы.

— А я был бы рад побеседовать, — Джон смотрел серьёзно — и от него не исходило никакой угрозы. — Могу я заглянуть?

— Хорошо, — кивнула Катерина. — Буду ждать.

О Джоне Мэгвин говорила, что он самый приличный из здешней компании. Похоже, что так и есть.

— Миледи, ничего себе вы смелая! — зашептала Грейс, едва они добрались до своих комнат. — Ни разу не видела, чтобы кто-то осмеливался так разговаривать с милордом! И чтобы милорд за это не побил и не убил.

— Что ж теперь, заплакать и пойти? — усмехнулась Катерина. — Ему нужно лучше следить за своим имуществом и своими людьми. К тому же, я слышала, что сам он владел кольцом не по праву, так что — всего лишь господня воля и высшая справедливость, — пожала она плечами.

С последним утверждением Грейс была полностью согласна — и истово перекрестилась.

Стук в дверь известил о появлении Джона. Он вошёл и пристально оглядел Катерину. В руках у него была стопка не то книг, не то тетрадей каких.

— Кэт, я бы хотел, чтобы ты сама рассказала мне — сколько правды во всех слухах вокруг тебя. И вот, я привёз то, что ты просила, — он сгрузил стопку на стол у окна. — И шкатулка, — из поясной сумки появился небольшой резной деревянный ящичек. — Она заперта, ключа рядом не было.

Ох, да, он ведь занимается делами Прайорсли, родного дома Кэт. И мог привезти что-то по её просьбе. Ладно, разберёмся.

— Большое спасибо тебе, Джон, — кивнула Катерина. — Понимаешь, я-то не слишком хорошо представляю, что обо мне болтают. Если о том, что я мертва — ну так посмотри хорошенько, вот она я, можешь потрогать, — взять его за руку и подержать, — а то ещё и у Робби спроси, он тут ночевал вчера, вряд ли живое с мёртвым перепутал, — и фыркнуть ещё для убедительности.

— Миледи носит крест! Разве мёртвая нечисть может носить крест? — с воодушевлением спросила Грейс.

— Да, смотри, — Катерина вытащила из-под рубахи и показала крест на цепочке.

— Это весомый довод, — согласился Джон, — если что — я буду говорить об этом. Тогда рассказывай, как ты очутилась на скале, и что там произошло. И что случилось потом.

— А вот тут загвоздка, понимаешь ли. Я не помню. Я не помню всю свою прежнюю жизнь — до того мига, как пришла в себя в домике госпожи Мэгвин. Я узнала Робби, Грейс, тебя, остальных — но не более того. Поэтому я не знаю, что случилось на той скале, и была я там одна или с кем-то. И так же не знаю, кто оставил синяки у меня на руках и ногах, и ещё кое-где, и на лице, говорят, тоже был. Грейс, откуда у меня синяки? Неужели я не говорила?

— Нет, миледи, — покачала головой Грейс, и выражение лица её было горестным. — Вы только плакали и повторяли, что мне этого знать не нужно. Отчего же вы не помните-то?