Энтони Райан - Песнь крови

Он привлек ее к себе, обхватил руками, наслаждаясь ее теплом, вдыхая запах ее волос.

– У меня тут есть одно дело. Кое-что должно еще произойти.

Он почувствовал, как она застыла.

– Если ты имеешь в виду, что надо выиграть эту войну, знай: это безумная надежда. Империя тянется на тысячи миль, от пустыни до снежных гор, и людей тут больше, чем звезд на небе. Одолеешь одну армию – император непременно пришлет другую, а за ней и третью…

– Нет, я не о войне. Я о деле, порученном мне моим аспектом. И сбежать от него я не могу, хотя мне и хочется. Но когда я его выполню, мы воплотим свои сны.

Она прижалась теснее, коснулась губами его уха, шепнула:

– Обещаешь?

– Обещаю.

Он сказал это совершенно честно, от чистого сердца, и не мог понять, почему это звучит как ложь.

Тут их прервало громкое рычание в коридоре. Джанрил Норен окликнул Ваэлина из-за двери. Судя по голосу, он заметно перетрусил при виде злой травильной собаки.

Шерин зажала рот руками, сдерживая смех, и нырнула под покрывало. Ваэлин потянулся за штанами.

– В чем дело? – осведомился он, распахнув дверь.

– У ворот – альпиранец, милорд, требует, чтобы вы вышли с ним биться.

Глаза Джанрила на миг оторвались от лица Ваэлина, заглянули в комнату и снова уставились на рычащего Меченого.

– Капитан Антеш предложил утыкать его перьями, но брат Каэнис решил, что, быть может, он вам нужен живым.

– А как он выглядит, этот альпиранец?

– Здоровый такой, волосы с проседью. Одет как один из тех всадников, с которыми мы сражались у моря. Здорово измотан, в седле еле держится. Видимо, слишком долго пробыл в пустыне.

– Сколько при нем людей?

– Нисколько, милорд. Один-одинешенек, хотите верьте, хотите нет.

– Скажите брату Френтису, пусть собирает разведчиков, и сообщите брату Каэнису, что я сейчас буду.

– Да, милорд.

Он затворил дверь и принялся одеваться.

– Ты правда станешь с ним биться? – спросила Шерин, выныривая из-под покрывала.

– Знаешь же, что нет.

Он натянул рубашку и наклонился, чтобы ее поцеловать.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала.

Капитан Нелиесен Нестер Хеврен сидел, сутулясь, в седле, небритое лицо было перекошено от усталости. Однако, когда ворота распахнулись и он увидел перед собой Ваэлина, его бросающееся в глаза изнеможение сменилось мрачной удовлетворенностью.

– Что, северянин, набрался-таки мужества встретиться со мной лицом к лицу? – осведомился он, когда Ваэлин подъехал ближе.

– У меня не было выбора, мои люди начали терять ко мне всякое уважение.

Он посмотрел за спину капитана, в безлюдную пустыню.

– А где же ваше войско?

– Глупцы под предводительством труса! – бросил Хеврен. – Кишка у них тонка сделать то, что надо. Да проклянут боги Эверена, мерзавца, рожденного в пустыне! Император отрубит ему голову.

Он устремил на Ваэлина взгляд, полный лютой, незамутненной ненависти.

– Но прежде я отрублю твою, Убийца Светоча!

Ваэлин кивнул.

– Как вам будет угодно. Вы намерены спешиться или хотите, чтобы потом говорили, что у вас было несправедливое преимущество?

– Мне не нужны преимущества!

Хеврен не без труда сполз с седла. Песок пустыни посыпался с его одежд, лошадь облегченно всхрапнула. Ваэлин предположил, что Хеврен не один день провел в седле, и обратил внимание, как подкосились у него ноги, прежде чем он выпрямился.

– Возьмите! – Ваэлин снял надетую через плечо фляжку, отвернул крышку и отхлебнул сам. – Утолите жажду, а то станут говорить, будто преимущество было у меня.

Он снова завернул крышку и перекинул фляжку Хеврену.

– Ничего мне от тебя не надо! – сказал Хеврен, но Ваэлин заметил, как дрожит его рука, сжимающая фляжку.

– Не надо так не надо, оставайтесь гнить тут, – ответил он и повернулся, чтобы уйти.

– Стойте!

Хеврен открыл фляжку, напился, жадно глотая воду, пока фляжка не опустела, потом отшвырнул ее в сторону.

– Довольно болтать, Убийца Светоча!

Он выхватил саблю, расставил ноги в боевой стойке, смахнул со лба внезапно выступивший пот.

– Простите, капитан, – сказал ему Ваэлин. – Простите за смерть Светоча, простите, что мы сюда явились, простите, что не могу дать вам смерти, которой вы ищете.

– Я сказал, довольно болтать!

Хеврен шагнул вперед, занес было саблю, потом остановился, растерянно поморгал: глаза у него внезапно разъехались.

– Две части валерианы, одна часть царского корня и щепотка ромашки, чтобы забить вкус.

Ваэлин показал Хеврену крышку от фляжки, которую он подменил на другую, наполненную сонным снадобьем Шерин.

– Простите.

– Ах ты… – Хеврен, пошатываясь, прошел несколько шагов и рухнул на землю. – Нет! – простонал он, отчаянно пытаясь подняться на ноги. – Нет…

Он еще немного подергался и остался лежать неподвижно.

Ваэлин подозвал нильсаэльских солдат, охранявших ворота.

– Отыщите ему удобную комнату с надежными запорами и, смотрите, заберите у него все оружие!

Подъехал Френтис с отрядом разведчиков, остановился под аркой ворот.

– Драться тут было особо не с кем, – заметил он, когда нильсаэльцы понесли прочь бесчувственное тело Хеврена.

– Я отобрал у него достаточно много, – ответил Ваэлин. – Его войска нигде не видно. Забери к западу, может, нападете на их след.

– Думаешь, они идут в Унтеш?

– Либо в Унтеш, либо назад в Марбеллис. Ищите не больше одного дня, и смотри, не рискуй. Если вас заметят, сразу назад, в город.

Френтис кивнул и погнал коня вперед. Отряд разведчиков тронулся следом. Ваэлин смотрел, как они едут на запад, и старался не обращать внимания на слабую тревожную трель песни крови.

Наступила ночь. О Френтисе не было ни слуху ни духу. Ваэлин ждал на стене над караульным помещением. Густые россыпи звезд мерцали над черными песками пустыни.

– Ты тревожишься из-за него.

Шерин появилась рядом с ним, мимоходом дотронулась до его запястья и спрятала руки под одеянием.

– Он же мой брат, – ответил Ваэлин. – Капитан все спит?

– Как младенец. Он чувствует себя неплохо для человека, который несколько дней провел в пустыне почти без воды.

– Когда очнется, не подходи к нему слишком близко, он будет зол.

– Он тебя ужасно ненавидит.

В ее голосе звучала грусть.

– Они все тебя ненавидят, эти люди, несмотря на все, что ты для них сделал…

– Я убил наследника их империи и привел в их город чужеземное войско. А возможно, и «красную руку» принес тоже я. Пусть ненавидят, я это заслужил.